— Любопытное замечание, — хмыкнул Саймон. — Ты молодец, Ева.
А вот Сорок Два интересовало другое:
— Хочешь сказать, что я потерял голову?
— Хочу сказать, что нужно быть осторожнее.
— Мы не можем ждать. — Вопрос, судя по всему, был решен еще до совещания. — С сегодняшнего дня ты занимаешься только планами грандиозной атаки на Храм. По всему миру! Как в тот день, когда мы остановили экономику планеты. Мы разнесем Мутабор на куски и получим свой «синдин»! Ева! Только ты способна сделать это. Только ты!
Несколько долгих секунд Пума смотрела Сорок Два в глаза, после чего кивнула и тихо пообещала:
— Я сделаю. — И поднялась на ноги. — Извини, я немного устала во Франкфурте.
«Синдин» убивает. Ты знал об этом?»
— Отдыхай. — Сорок Два проводил девушку взглядом, дождался, когда дверь захлопнется, и после этого повернулся к Хосту: — Тебе она тоже показалась странной?
— Ева до сих пор переживает смерть Красной, — негромко заметил Саймон. — Они были близки.
— Я знаю, — ровно ответил пророк.
— А еще на Пуму сильно подействовала смерть Кена, — продолжил Хост. — Она два дня ходила сама не своя.
— Кен? — Сорок Два не сразу понял, о ком говорит помощник. — Кен… Ах да, высокий парень из машинистов. Кен умер?
Всё меняется.
Когда-то пророк знал каждого своего последователя, знал, чем тот дышит, о чем беспокоится, чему радуется. Теперь же не заметил исчезновения парня, входившего в ближайшее окружение.
— Кажется, он был молод?
— Врачи сказали, что у Кена скоротечно развился рак.
— А почему Пума расстроилась?
На этот вопрос Хост ответить не смог. Пожал плечами, встал со стула и направился в угол, где поблескивала металлизированным пластиком пузатая кофеварка. Не хотел, чтобы пророк увидел появившееся на лице выражение.
Мертвый Кен, мертвая Красная, странная Пума… Сорок Два с некоторым удивлением покосился на разбирающегося с кофеваркой помощника. Неужели они не способны думать о более важных вещах? Ведь каждый день приносит множество новых проблем, и глупо тратить время на воспоминания о тех, кто не в силах помочь справиться с ними.