Продавцы невозможного

— «Пирамидом» охраняют проще, чем этот завод.

— Какие в «Пирамидоме» секреты? — рассмеялся Слоновски. — Они все у вас в головах. А тут — перед глазами.

Что верно, то верно.

Станки, печи, сборочные столы, микроскопы, наноскопы, компьютеры — завод и лаборатория одновременно. И при этом — стерильная чистота. Высокие технологии не терпят пыли. Люди в белых халатах. Заняты делом, на начальство не смотрят. Это не обычное производство, где каждый, кто украдкой, а кто открыто, принялся бы таращиться на небожителей, чтобы потом обсудить визит «самого» Слоновски и «проверяющего из Москвы». Это — территория за красными прямоугольниками, здесь высших офицеров видят часто.

— Ядерные боеприпасы еще не собираете?

— А что, нужны?

— Я просто так спросил.

— Потребуется — соберем.

Мишенька знал, что Грег не шутит: потребуется — соберут, ресурсы есть, мощности позволяют.

Начальник «Производственной зоны № 17» — длинный черноволосый мужчина, немного похожий на цаплю, встретил высоких гостей вежливо, но без трепета. Со Слоновски поздоровался за руку, как старый приятель, Мишеньке кивнул: «Стравинский». И вытащил из кармана жевательную резинку.

— С проверкой?

— Ага.

— Ждал.

Рукава его халата закатаны до локтя, то ли надо было, то ли привычка, и потому видна татуировка на левом предплечье: цепочка рун, складывающаяся в нехитрое, но надежное пожелание удачи. Все правильно, здесь слишком важное место, чтобы подпускать к нему чужаков.

— Если ждали, значит, подготовились, — улыбнулся Мишенька.

— Мы идем по графику, — спокойно ответил Стравинский. — Сегодня заканчиваем стендовые работы и с завтрашнего дня начинаем монтаж. Через неделю последнее изделие сможет покинуть Станцию.

— Комплектация?

— Полная.

— Запас сырья?

— Присутствует.