Вим снова постучал по банке. На этот раз изнутри помимо шороха послышался недовольный писк.
— Я доберусь до Кодацци и убью его, — пообещал Дорадо. — Но прежде мне нужно кое-что узнать.
— Зачем мне откровенничать? Пообещаешь легкую смерть?
— Не деньги же тебе предлагать, — усмехнулся Вим. — У тебя получилась дерьмовая жизнь, Хала, не усугубляй ее еще более дерьмовым финалом.
Женщина нашла в себе силы рассмеяться:
— И это говорит какой-то поганый тапер? Да у тебя воли не хватит устроить мне дерьмовый финал!
— Я человек с прошлым, — неспешно произнес Дорадо, — и вы с Кодацци допустили ошибку, не узнав о нем. Потому что если бы вы докопались до моего настоящего имени и до моей биографии, то вряд ли решили меня подставить. — Тон, которым говорил Вим, заставил Халу притихнуть. — Я служил в Иностранном легионе, красавица, я принимал участие в пяти африканских кампаниях. Помнишь те недоразумения с вудуистами, что приключились лет пятнадцать назад?
— В Африке постоянно воюют, — хмуро ответила женщина.
Слишком уж много лакомых ресурсов. И любой рудник, любое вновь открытое месторождение давали повод для очередной войны.
— Я вижу, ты поняла, что я имею в виду, — грустно улыбнулся Дорадо. — Но знаешь ли ты, как воюют в Африке? Вряд ли… Тогда постараюсь объяснить. — И вновь постучал по банке. — Ты помнишь, что творили в Белграде миротворческие войска Евросоюза?
Женщина вздрогнула.
— Сволочь! Ты был там!
— Нет, — покачал головой Вим, — новобранцев в Сербию не посылали, только проверенных ребят. Но я пять лет служил в Африке. Так что поверь: я сумею устроить тебе дерьмовый финал.
Хала предпочла промолчать. Возможно, она еще надеялась, что Дорадо блефует, пытаясь ее напугать. Возможно, искала в себе силы.
— У меня была жизнь, которая меня вполне устраивала, — мягко продолжил Вим. — Мне нравилось жить в Мюнхене и играть в ресторанах для жующих толстосумов. Жалкая карьера для музыканта? Я так не думал. Мне хватало адреналина в операциях dd. Я достиг равновесия: один Дорадо днем, другой Дорадо ночью. И ни разу за последние годы мне не снились кошмары. Поверь, для меня это много значит.
— Ты все равно ходил по лезвию, перевертыш, — хрипло бросила женщина. — Рано или поздно ты бы допустил ошибку.
— Знаю, — согласился Вим. — Но это не значит, что я должен прощать тех, из-за кого мне пришлось бежать. К тому же… — Дорадо помолчал. — Я вам не верю. Я видел много людей и знаю, что Кодацци постарается меня обмануть. Так что извини.
— Я тебя ненавижу!
Она вспомнила засаду у дома Банума, бегущего от полицейских dd и выстрелы в его преследователей. Заглянуть бы в будущее! Знать бы! И тогда пуля из «узала» полетела бы в Вима.
— В банке сидит крыса. — Дорадо вновь постучал по жестянке. — Я поймал ее, пока ты валялась без сознания. Она голодная, крысы всегда голодные, и злая, добродушие не их черта. Ей не нравится, что ее поймали, так же сильно, как мне не нравится, что меня подставили.