— Похоже, ты возвращаешься. — И увернулся от брошенной туфли. Рассмеялся. — Каори, любимая, мы добудем эту чертову книгу…
Но девушка не слушала, она размышляла вслух:
— Дорадо дал номер коммуникатора… Хочет получить наилучшее предложение?
— Устроит аукцион, — согласно кивнул Джезе. — Мы и арабы. Возможно, китайцы.
— Плохо.
— Почему? Нам ведь нужна книга, черт бы ее побрал!
— Если придется платить, Ахо не сможет ввести меня в Совет мамбо, — буркнула Каори. — Я должна совершить подвиг.
Архиепископ крякнул и еще раз обругал настоятеля храма Иисуса Лоа. В душе, разумеется, обругал, но очень и очень грязно.
— Я должна была проникнуть в дом Банума.
— Мы скажем, что ты это и сделала, — предложил Джезе. — Просто потом на нас напали и похитили книгу. Скажем, что я допустил оплошность.
— При чем здесь ты?
— Тебе подвиги, мне ошибки. Я могу себе это позволить.
А для чего еще нужны друзья? Архиепископ был готов на все, лишь бы его женщина с неземными сапфировыми глазами получила то, что хотела. Ни одна «куколка» не могла рассчитывать на подобное к себе отношение со стороны Джезе.
— А на аукционе я заплачу из неизвестных церкви источников: у меня полно скрытых фондов.
Но Каори не услышала архиепископа. Или не захотела услышать.
— Если нам придется платить, на мой якобы подвиг не обратят внимания. Всех интересует результат. А результата нет.
— Хорошо, — процедил Джезе. — Мы найдем Дорадо. Обещаю.
— Мне нужно что-нибудь из его личных вещей!
— Осведомитель сообщил, что их стерегут как зеницу ока.
— Никого нельзя купить?