Но байкер не собирался отступать.
— Откуда?
— Откровенность за откровенность?
Очень хотелось врезать наглой соплячке. Крепко врезать и заставить выложить правду. Но Рус сдержался. Девчонка ведь понимает, что играет с огнем, но все равно гнет свою линию. Значит, рассчитывает на чью-то поддержку… Или блефует?
Когда желание избить Пэт несколько ослабло, байкер выбрался из кресла, дошел до холодильника, взял банку пива, вскрыл, покосился на Матильду: будешь? Та отрицательно качнула головой. Вернулся в кресло и вновь посмотрел на Пэт. Откровенность за откровенность? Что ж, попробуем.
— Что ты хочешь знать?
Пэт внимательно посмотрела на байкера. Как-то очень по-взрослому посмотрела, как будто опыта жизненного ей не занимать.
— Почему ты этим занимаешься, Рус? Ты окончил Университет, ты классный механик. Ту связку, что ты разработал на диплом, до сих пор используют в промышленности…
— В ракетных установках, — хмыкнул байкер. — И в комплексных огневых системах.
— Не только там.
— В основном там.
Пэт задумчиво покачала головой:
— Тебя это угнетает?
— Мне это не нравится. Я могу придумать много интересных вещей. Но все они будут использованы в военных целях. Я не пацифист, но мне неприятно. — Он помолчал. — Очень неприятно.
— Я слышала, «Науком» предлагал тебе пожизненный контракт.
— Они повторяют предложение каждые полгода.
— А ты сидишь в грязной мастерской и пьешь пиво.
— Зато я никого не убиваю.
Он ответил уверенно, весьма уверенно, но в самом конце фразы голос едва заметно дрогнул. Едва-едва заметно.
Пэт услышала.