Предлагая «не говорить» с разъяренными соплеменниками, Халид вовсе не имел в виду «не вмешиваться». С экономической точки зрения было выгоднее направить ярость толпы за пределы родной территории, а потому десятки канторщиков призывали людей идти на Кришну. На перекрестках появились грузовики с оружием. На стенах появились свежие надписи: «Кашмир!». Запустили слухи, что СБА подтвердила факт отравления продукции фабрики. Нашлись люди, которые видели индусов неподалеку от пищевых производств…
Примерно через три часа после вспышки отравлений на границе между Аравией и Кришной раздались первые выстрелы.
Машинисты СБА обеспечили связь с «балалайкой» командира патруля, и теперь настенный экран коммуникатора показывал то, что видел капитан: затянутые дымом улицы, несколько горящих витрин и одинокие фигуры бунтовщиков, перебегающих от подъезда к подъезду, от мобиля к мобилю. Иногда слышались выстрелы, и тогда картинка резко ныряла вниз, демонстрируя присутствующим тыльную сторону борта бронетранспортера и грязные ботинки капитана.
— В нас пока не стреляют, но, думаю, это временно. — Несмотря на обстоятельства, без говорил спокойно и твердо. — Толпа остановилась ниже по улице, узнали, что мы подогнали бронетранспортер, и решают, что делать.
— Есть вероятность, что они пойдут в атаку? — осведомился Мертвый.
— Не сомневаюсь в этом, господин директор.
— Сколько у вас людей?
— Два взвода.
— Почему так мало?
Капитан замялся.
— Есть потери, господин директор. Восемь раненых и трое убитых. Утрачена связь с двумя мобильными группами.
— Сколько человек пропало?
— Двенадцать, господин директор.
У Мертвого заходили желваки.
Кауфман заслуженно считался человеком жестким, способным без колебаний отправить любого из подчиненных на смерть. Он не искал жалости и снисхождения, но и сам не был мягким. При этом все соглашались с тем, что Мертвый никогда не рискует понапрасну. Если требовалось отправить безов в горящий тоннель, значит, это действительно требовалось, значит, от этого самоубийственного броска зависели чьи-то жизни. И безы шли. В огонь, в воду, под пули шли. Не сомневались.
А вот неоправданные потери приводили Кауфмана в бешенство.
— Как долго вы сможете удерживать Загородное шоссе?
— Если не будет серьезного штурма — примерно час.
А если пойдет толпа, то два взвода безов она снесет, не заметив.
— Продержитесь, — попросил Мертвый. — Продержитесь, капитан. Подкрепление придет в самое ближайшее время. Помните, беспорядки не должны перекинуться на Болото.