— Во сне умереть. Следа нет. Утром найти.
— Хорошо, — одобрил Стефан и выстрелил Вану в голову.
Пистолет он вытащил заранее и скрыл от китайца небрежно брошенным на подлокотник пиджаком. Убедившись, что не промахнулся, Дрогас поднялся с кресла, подошел и трижды выстрелил Вану в грудь. Для верности. Мало ли на что способен растворяющийся в воздухе поднебесник?
К большому облегчению Стефана, собирать разбрызганные по комнате мозги и латать простреленное сердце желтопузый не умел.
Дрогас аккуратно обошел труп — о нем позаботятся доверенные люди, — убрал пистолет в кобуру, вытащил коммуникатор и набрал номер Моратти:
— Все в порядке.
— Уверен?
— Вану можно было доверять?
Моратти усмехнулся, услышав акцентированное «было», но ответил серьезно:
— Да.
— В таком случае — острая сердечная недостаточность. Наш друг умер во сне.
— Вот и хорошо, — рассмеялся Ник. — Одной проблемой меньше.
— Знаете, — негромко произнес Стефан, — я здесь такое видел… Не поверите.
— Поверю, — пообещал Моратти. — Возвращайся в Цюрих — поговорим.
— Я видела отчеты, — сухо произнесла Пэт. — В Москве Деда сопровождала женщина. Капитан ОКР Эмира Го.
Путешествие на катере и дальнейший путь позволили девушке немного успокоиться. Незнакомец перестал вызывать у нее страх — если бы хотел убить, убил бы сразу, однако место, в котором они оказались, вызывало у Пэт неясную тревогу.
Эмир — пока девушка решила называть его так — привез ее в старый коллектор, в одно из гигантских подземных сооружений, построенных во время стремительного — в разы — увеличения населения Анклава. Завел внутрь, заставил спуститься по грязной лестнице, и сейчас они находились на небольшой, скудно освещенной парой лампочек площадке, одна из сторон которой заканчивалась черным провалом, даже не ограниченным перилами. Дорога в никуда. Бетонный колодец уходил в глубь земли метров на сто, а диаметр его составлял не меньше тридцати. Внизу колоссальной трубы скапливалась зловонная масса, из-за которой пришлось вставить в ноздри специальные фильтры.
Место для разговора Эмир подобрал, мягко говоря, странное, но взявшая себя в руки Пэт твердо решила докопаться до правды и переборола гнетущее впечатление.
— Ты мне врешь.
— Это называется стереть, — грустно улыбнулся Урзак.