— Вот полсотни. Сдачи не надо.
— Заходи еще, — повеселел Хусейн и Хусейн.
— Звони почаще.
Грег вышел из магазинчика через «черный» ход и остановился, рассеянно вертя в руке только что купленную пачку сигарет. Информация Хусейна и Хусейна была интересной, фактически это была первая новость о подозрительной активности одной из кантор после Похищения Петры. Возможно, Звиад действительно готовится к войне с кем-то из конкурентов, а может, и паникует, узнав о смерти Посредника. Надо проверить. Из арки выбежала растрепанная девчонка. Молоденькая, лет восемнадцати, волосы в беспорядке, губы дрожат, глаза шальные, не видят ничего, цепляются за все вокруг и ни за что. Безумные глаза, испуганные. Слоновски девчонка не заметила, бросилась в глубь двора, к подъездам. А чего, спрашивается, туда? Там все двери заперты, кому надо, у того электронные ключи. Двор здесь закрытый, к чужакам недружелюбный, в чужие дела нос не сующий, но и в свои никого не допускающий, Хусейн и Хусейн знал, где открывать магазин.
Особого любопытства беглянка у Грега не вызвала: в Анклаве частенько кто-нибудь за кем-нибудь гонится. Иногда эти соревнования заканчивались побоями, иногда изнасилованием, иногда поездкой к конструктору. Хочешь жить — будь осторожен, а уж такой свеженькой и симпатичной девочке и подавно надо держать ухов остро, куда не надо не соваться. Слоновски швырнул пачку дешевых сигарет в мусорный бак и лениво покосился на арку: от кого бежим, красавица? Ответ был дан через пару мгновений: во двор влетел первый черенок. Уличная банда? Не повезло девчонке. Ждет ее пара часов навязчивых удовольствий в ближайшем подвале и в лучшем случае сломанные ребра и ноги. А если черенки не совсем еще обдолбались, то, наигравшись, оттащат метелку ближайшему конструктору на органы. Или на месте убьют, если решат, что бежали слишком долго…
Тем временем девчонка, потыкавшись в запертые двери, остановилась у глухой стены, развернулась, с ужасом наблюдая за приближающимися черенками. Кричать не кричала, поняла, что бесполезно, только подвывала тихонько.
— Все, сука, добегалась!
— Не подходите ко мне!
«Ладно, помогу». Грегу не хотелось связываться с зверевшими черенками: сейчас они разгоряченные, сразу не поймут, кто пришел на помощь жертве, придется стрелять, но и оставлять девчонку Слоновски не хотел. Он засунул руку под цветастую гавайку, нащупал шероховатую рукоять «Рудобоя», почувствовал привычную тяжесть пистолета, вытащил его и снял с предохранителя.
Девчонке уже заламывали руки. Визга не было: то ли рот заткнули, то ли сама от страха замолчала. Грег отправил сообщение ожидающему в мобиле Марату, сделал пару торопливых шагов, приблизился к сопящим черенкам и уже хотел подать голос, когда девчонка ухитрилась извернуться, и Слоновски впервые разглядел ее лицо. «Балалайка» идентифицировала девчонку в считаные мгновения, и перед глазами беза пробежала информационная строка. VIP-список.
«Ого! Чего только в жизни не бывает…»
— Все, сука, добегалась! — Вожак перевел дух и сплюнул: — Трусы снимай, паскуда.
— Не подходите ко мне!
— Может, в подвал ее затащим?
— Потом в подвал. — Вожак еще не отдышался, а потому его фразы звучали отрывисто. — А сейчас я ее здесь хочу. Давай, сука, на четвереньки становись! Живо!
— Отпустите меня.
Черенки дружно заржали: страх жертвы раззадоривал, подстегивал, страх несчастной девчонки заставлял оттопыриваться штаны. Двое заломили Матильде руки, заставили опуститься на колени. Мелкий, прыгавший вокруг вожака, подсуетился: услужливо задрал на девушке юбку, провел рукой по ягодицам.
— Крепенькая попка!
— Неплохо, — оценил вожак.
— Кожа чистенькая, гладенькая!