— Спасибо. Вы будете?
— Нет.
Тонкие ленточки кожуры слетали в мусорное ведро. Матильда сделала себе бутерброд и присела рядом.
— Давайте я вам помогу.
— Не на-адо.
Девушка помолчала, внимательно глядя на нож, на ловкие руки, испещренные татуировками. Черная вязь рун и символов закрывала едва ли не все тело Олово, оставляя открытым только лицо, и Матильда вдруг поняла, что татуировки слуги созданы не для развлечения, не в попытке украсить себя. Каждая линия узора несла определенный смысл.
Сколько же тайн в этом доме?
— Я ходила по комнатам.
— Я зна-аю.
— У вас красиво.
— Мастер любит, когда-а кра-асиво. Это его дом.
Матильда уже поняла, что Олово тянет звук «а» и созданные из него гласные. И удивилась, что слово «мастер» слуга произнес очень четко.
— Вы давно знаете Мамашу Дашу?
— Да-авно. Очень. Мы соседи.
— Она вас уважает.
— Я-а зна-аю.
Как само собой разумеющееся. Слуга вежливо поддерживал разговор, реагировал на любое высказывание девушки, но коротко, очень коротко, не отрываясь от картошки.
— Почему безы привезли меня к вам? — Матильда решила зайти с другой стороны.
— Они зна-ают, что я зна-аю Ма-амашу.
— Откуда?