Рита повесила на плечо сумку с «раллером», вытащила пистолет — кто знает, не оставил ли Зузинидзе пару канторщиков приглядывать за ломщиками, — и открыла дверь на лестничную площадку.
Рассказывали, что раньше, до Большого Нефтяного Голода, до Нефтяных войн и появления Анклавов, в Москве существовало множество специализированных учебных заведений, готовящих специалистов для различных отраслей промышленности. Вспоминали даже экзотические названия типа «Экологическо-юридический институт» или «Академия научного мониторинга», но все это осталось в прошлом. Или за границами Анклавов. Корпорации не считали нужным содержать больше одного учебного заведения, зато постарались максимально расширить его возможности, увеличить количество факультетов, специальностей и соответственно студентов. Университеты занимали целые районы. Московский, например, тянулся от Воробьевых гор до Лобачевского, западным краем упираясь в Поклонную гору, а восточным — в Ленинский проспект, почти в границу Сити. На его территории располагались учебные корпуса и кампус, парки, пруды, лаборатории, научные комплексы корпораций, и, несмотря на то, что университетская зона находилась внутри Сити, она тщательно охранялась СБА. Университеты наряду с корпорациями являлись гордостью Анклавов. Они предлагали полный цикл, от начальной школы до магистратуры, и получить в них образование считалось престижным во всем мире. Учиться могли и местные, и жители государств — политических ограничений при приеме не существовало. Целью Университетов был поиск и отбор наиболее одаренных ребят, способных в будущем укрепить могущество корпораций, поэтому в первую очередь сюда брали тех, кто выдержал драконовские экзамены, независимо от гражданства или социального положения. Но и те, чьи родители обладали достаточно толстым кошельком, могли стать студентами: пусть лучше туповатый сынок министра или губернатора поживет пять лет в кампусе и обзаведется друзьями среди будущих лидеров Анклавов, чем на всю жизнь затаит злобу на корпорации. Университеты были превосходным инструментом влияния, важным звеном в Фундаменте благополучия Анклавов.
— У тебя красный паспорт. — Иннокентий Викторович Васин, менеджер приемной комиссии Университета, снова раскрыл мятую книжицу с таким видом, будто не запомнил, откуда прибыл Илья. — Та-ак, тебе запрещено покидать место прописки, в данном случае стольный град Питер, без разрешения властей. Ты это знаешь?
— Да, — кивнул молодой человек.
— Что же вы, господин Дементьев, законы нарушаете?
— Так получилось.
— Нехорошо… — Васин причмокнул толстыми губами, бросил паспорт на стол, ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу белой хлопковой рубашки. Безумно дорогой рубашки по меркам Ильи — настоящий хлопок позволяли себе только каперы и богатеи. — Чего молчите?
— А что говорить? — пожал плечами Дементьев. — Вы уже все знаете.
— Все, да не все. — Голос Васина неожиданно стал серьезным, деловым и в то же время более дружелюбным. Официальная часть закончилась, теперь менеджер хотел понять, что за человек перед ним. — Почему федералы позволили тебе подойти к терминалу? У красных паспортов «балалайки» особые, тебя должны были засечь за километр до эстакады и взять.
— Я ее отключил, — тихо произнес Илья и положил на стол перед Васиным «балалайку».
— Это же
— Я хорошо разбираюсь в компьютерах, — робко ответил Дементьев. — Придумал… А вытащить помогли, конечно, одному не справиться.
— Придумал, как извлечь «невынимайку»? Это вызывает уважение. — Васин улыбнулся. — Как ты только жив остался?
— Голова сильно болела. А так ничего, справился.
— Справился он, — добродушно проворчал Иннокентий Викторович. — Я уже просмотрел работы, которые ты представил приемной комиссии. Хорошие работы, любопытные. Странно, но в твоем резюме значится обычная средняя школа.
— У нас преподавал Танаевский, — негромко ответил Илья.
— Да ты просто кладезь сюрпризов, — рассмеялся Васин. — «Невынимайку» выдернул, у Танаевского учился, осталось только узнать, что ты внебрачный сын президента.