Кровный враг

Председательствующая на церемонии леди Илона обратилась к собравшимся с помоста перед камином. Вампиры замка сидели в соответствии с их рангом на скамьях по обеим сторонам длинного прохода. Ликаны служащие, среди них и Луциан, смирно стояли в задней части зала лицом к помосту.

Пустой полированный трон, вырезанный из черного дерева, покоился на мраморной платформе выше той, на которой стояла леди Илона. Только старейшина имел право сидеть на этом царственном месте. Таким образом, само его присутствие служило напоминанием присутствующим о том, что отсутствующий Маркус оставался истинным предводителем ковена, по крайней мере, пока Виктор не пробудился, чтобы вернуть себе трон примерно через три недели.

«Друзья, товарищи и верноподданные», — произнесла леди, великолепная в своём бархатном сюрко, обшитом мехом. Золотое глянцевое платье и драгоценный пояс выглядывали из— под алого бархата, в то время как волосы леди были скрыты под мягким обручем, усеянным жемчугом. Крестообразный кулон, похожий на тот, который носила её дочь, свисал на золотой цепочке с её шеи. «Мы собрались здесь сегодня вечером в связи с нападением на наши владения и жителей. К счастью, угроза миновала, благодаря милосердно настроенной судьбе и героическим усилиям наших верных защитников — ликанов, которым я выражаю искреннюю благодарность от лица всего ковена. В награду за наше спасение я хочу сегодня ночью устроить праздник, во время которого все ликаны освобождаются от их привычных обязанностей».

Хриплое ура донеслось из рядов собравшихся ликанов. Стоя впереди своих товарищей Луциан сожалел, что Назир и другие, не дожившие до этого момента, не могут этого увидеть. «Я всегда буду помнить их жертву, поклялся он, даже если наши повелители забудут.»

Несмотря на идеальную красоту Леди Илоны, Луциана неудержимо тянуло к очаровательной фигуре Сони, которая сопровождала мать до трона. Очаровательная принцесса — вампир была просто, но элегантно одета в платье из бледно— голубого шёлка. Ее заплетённые светлые волосы падали вниз на плечи, и тонкая золотая цепочка окружала ее тонкую талию. Полированный бирюзовый камень блестел на позолоченном кулоне на груди.

«Она больше, чем просто принцесса», — думал Луциан. Тоска сковала его сердце: «Она настоящая богиня».

Леди Илона подождала, пока гул ликанов утихнет, прежде чем продолжить свою речь. «Особенно мы обязаны одному из наших слуг, чьё руководство и хитрость способствовали разгрому смертных. Пусть ликан, известный как Луциан, выйдет вперёд и примет нашу благодарность».

Поражённый, что он только, что услышал своё имя, Луциан на мгновение замер, но был вытолкнут вперёд ликанами, стоящими у него за спиной. Он нервно сглотнул, идя по длинному проходу, ведущему к помосту, чувствуя на себе четыре десятка пар глаз. Он отчётливо осознал разницу между своей потёртой одеждой и роскошной одеждой вампиров. Оловянный значок на его камзоле, который заявлял о его ранге, как о надзирателе среди служащих, выглядел жалко по сравнению с золотом и рубинами, украшающими сидящих придворных и их дам.

Ему показалась, что прошла целая вечность, пока он шёл по длинному проходу, но, наконец, он предстал перед леди Илоной и Соней. Ему с трудом удалось не взглянуть на принцессу, которая сейчас стояла в футе от него. Вместо этого, он почтительно опустил свой взгляд на пол.

Леди посмотрела на него с помоста: «Луциан, верный вассал моего благородного мужа Виктора, твои собратья свидетельствуют о твоих быстрых действиях и изобретательности в ходе недавней битвы. Поэтому, высоко оценив твою доблесть, я рада преподнести тебе небольшой знак нашего почтения».

Она протянула открытую ладонь Соне, которая послушно вложила блестящий объект в руку матери. Леди Илона шагнула вперед и протянула подарок. Луциан увидел, что это кинжал из полированной стали с изысканной рукоятью из чёрного дерева, навершие которого было вырезано в форме волчьей головы.

«Это заменит клинок, который ты пожертвовал при обороне», — объяснила леди, хотя этот нож был намного лучше того железного клинка, который он неудачно бросил в брата Амвросия. Луциан никогда не имел ничего настолько изысканного, как и другие ликаны, которых он знал.

«Большое спасибо, миледи», — сказал он, принимая кинжал, — «Это большая честь для меня».

«Да, действительно», — леди Илона охотно согласилась, — «но не без причины. Твоё поведение во время боя было достойным, особенно для Ликана. Если бы остальные из твоего вида были бы хотя бы на половину так же надежны и умны.»

Снисходительный тон дамы заставил Луциана ощетинится, но он молчал. В конце концов, он был уже удостоен большего уважения, чем любой другой ликан мог бы надеется.

«Ваши добрые слова сокрушают меня, миледи. Мне только жаль, что я не преуспел в убийстве монаха в чёрных одеждах, я считаю, это он подговорил смертных». Пока леди готова была слушать, пусть даже всего лишь мгновение, он решил воспользоваться этой возможностью: «Я должен предупредить вас, миледи. Боюсь, что мы не в последний раз слышим об этом брате Амвросии и его убийственных речах. На самом деле, опасность ещё не миновала».

Насмешливое фырканье донеслось со стороны сидящих вампиров. Лукиан обернулся, и увидел Сорена вставшего со скамьи, чтобы приблизиться к помосту. На лице бородатого надсмотрщика читалась насмешка.

«Прошу прощения, леди Илона», — сказал Сорен грубо. «Я бы не стал беспокоить себя необоснованными тревогами простого ликана. Часовые доложили, что толпа, напавшая на замок состояла из крестьян и лавочников, а не настоящих воинов. Черт возьми, они испугались стаи безвредных летучих мышей! Я сомневаюсь, что они смогут организовать вторую атаку, после того как первая была отражена с такой лёгкостью!»

«Лёгкостью?» — возмущение вспыхнуло в груди Луциана. Он не видел Сорена на стенах, рискующим жизнью и здоровьем во имя старейшин. «Как он смеет так бесцеремонно опровергать героизм моих товарищей?!»

Тем не менее, он решил прямо бросить вызов вампиру, тем более, что у него не было при себе его серебряных кнутов. «А как же брат Амвросий?» — спросил он, стараясь сохранять свой тон соответствующе почтительным, — «Монах поразил меня. Он был настоящим фанатиком, чье рвение, безусловно, заставит его продолжить свой убийственный крестовый поход против нас».