– Что я и сделал! – развел руками Логинов. – Увы! Тебя не оказалось на месте. На следующий же день охранник преградил мне дорогу, заявив, что служебный вход предназначен лишь для сотрудников фирмы. Частные визиты в распорядке рабочего дня «Жемчужины» не предусмотрены.
– Но что все это значит?
– Ничего особенного. Дворецкая просто уволила меня.
– Она хоть потрудилась сказать, за что?
– Она не удостоила меня чести повидаться с ней перед уходом. Но в отделе кадров мне сказали, что должность заместителя, по решению Дворецкой, упразднена за ненадобностью. «Анастасия Евгеньевна отлично справится и без вас». Так что мне есть кого благодарить, милая. Ты монополизировала всю власть.
– Подожди, – насупилась Настя. – Ты обвиняешь меня?
– Боже сохрани! – поднял руки Логинов. – Как ты могла подумать? Разве ты сама не видишь, что здесь дело нечисто? Сокращение штата работников – это только предлог.
– Почему?
– Ну, это же очевидно, – пожал плечами он. – Дворецкая хочет отстранить меня. Ей стало известно про наши отношения, и это не пришлось ей по вкусу. По какой-то причине она не хочет, чтобы рядом с тобой был кто-то еще, кто мог бы влиять на тебя; тот, кому ты могла бы доверять; тот, кто любил бы тебя.
– Да. Но зачем ей это нужно? – изумилась Настя.
– Не знаю, – сказал он. – Не знаю. Но все это мне не нравится.
– Мне тоже, – честно призналась она. – Тем более, как мне вчера сказал Владислав, ее сын, Дворецкая распорядилась обыскать мои вещи. Этим и занялся охранник в мое отсутствие.
– Вот как? Что же они искали?
– Если бы знать.
– Но ты, надеюсь, задала этот вопрос Дворецкой?
– Зачем? – всполошилась Настя. – Зачем мне ее об этом спрашивать?
– Я думал, что это тоже очевидно. Кому приятно, когда твою личную жизнь выворачивают наизнанку?
– Мне, конечно, неприятно, но…
– Но ты боишься, так ведь?
– Не уверена, что это можно назвать страхом, но меня что-то останавливает от того, чтобы задать этот вопрос открыто, – призналась она.