Фан Жуй закрыл глаза и увидел лицо Чжао Линь. Его сердце сдавило от боли, когда он вспомнил похороны. Нет, только не сейчас. Он решительно открыл глаза, вгляделся в белые стены, белые халаты, яркие белые лампы. К его телу прилеплены электроды, и любые аномальные физиологические реакции будут видны в волновых формах, которые плыли по экранам. Нужно расслабиться и не мешать проведению эксперимента.
Это его последний шанс побыть рядом с Чжао Линь, с его возлюбленной. Она была для него всем, она была для него светом в окошке. Он никогда не простит себя, если пропустит последние пять минут ее жизни.
Лаборанты прикрепили к его левому безымянному пальцу датчик пульсоксиметра, надели на него кислородную маску, подцепили к левой руке датчик кровяного давления и, наконец, водрузили ему на голову металлический шлем.
Процесс имплантации начался.
Свободное падение.
Запах гари.
От хвоста самолета вперед ползут огонь и дым. Вопли, перемежающиеся с молитвами.
Я сама удивляюсь тому, как спокойно я беру болтающуюся передо мной кислородную маску и закрываю ею рот и нос. Скоро я умру. Теперь, когда я смирилась с этой неопровержимой реальностью, ужас и тревога начали отступать. Изменить свою судьбу я не могу.
Пора все отпустить.
Сколько минут у меня осталось? Емкость устройства, записывающего коды мозга, составляет всего пять минут, и оно работает, как кольцевой буфер – записывает новые данные поверх старых. Так же как «черный ящик» самолета сохраняет параметры полета, показания приборов и переговоры в кабине перед аварией, мозговой ящик записывает активность моего головного мозга в моменты перед смертью.
Расшифровать коды, содержащиеся внутри записывающего устройства, может только другой мозг. В теории у кого-то появится возможность воспроизвести мои последние мысли. Пока что ни один мозговой ящик не был расшифрован – но только потому, что все обладатели подобных имплантов еще живы. Я умру первой.
Большинство из тех, кто согласился имплантировать себе подобное устройство, – молодые и здоровые люди, которые все еще наслаждаются ощущением безграничного будущего. Это кажется нелогичным, верно? Идеальный объект для эксперимента – человек, уже ощутивший холодок смерти; именно из него можно быстро извлечь полезные данные. Но крошечная ежемесячная стипендия, положенная за участие в эксперименте, умирающих не привлекает. Кроме того, на большинство из нас давит желание скрывать наши мысли и казаться лучше, чем мы есть на самом деле. Только молодежь достаточно беспечна, только она не боится того, что однажды их мысли узнает весь мир, только ее защищает вера в то, что от момента истины ее отделяет несколько десятилетий.
Скажу честно: я согласилась участвовать в эксперименте только из-за денег. Фан Жуй и я зарабатывали слишком мало, и все наши доходы падали в ненасытную утробу ипотеки, и я подумала – с миру по нитке, и все такое. Но я никак не предполагала, что мозговой ящик заставит меня сомневаться.
Интересно, ощущают ли что-то подобное другие подопытные? Начинают ли они лгать себе под влиянием мозгового ящика? Что окажется сильнее в последние мгновения жизни – боязнь разоблачения или страх самой смерти? Мои мысли совсем перепутались! Если это в самом деле последние пять минут моей жизни, то они вызовут головную боль у того, кто станет их расшифровывать.
– Она до последнего мгновения оставалась рационалисткой, – возможно, скажут люди.
То же самое говорил Фан Жуй. Когда любовный пыл в наших отношениях пошел на убыль, ко мне быстро вернулся аналитический подход к жизни. А вот Фан Жуй, похоже, и дальше руководствовался скорее чувствами, чем разумом. Мы с ним встречались три года, а затем стали жить вместе. Мы купили новую квартиру в пригороде – для нас это было вложение средств, а сами сняли в городе жилье поменьше. Все эти решения в основном принимал он, а я лишь соглашалась с ними. С ним я осталась, в общем, в силу привычки: я привыкла, что рядом со мной есть теплое тело, к которому можно прижаться, если приснился кошмар; я привыкла покупать продукты ровно столько, чтобы хватило на двоих, и не беспокоиться о том, что делать с оставшимися; я привыкла уходить без ключей, потому что он всегда дома и может открыть мне дверь. Но ни одна из этих привычек не была неизменной, и с любой проблемой в жизни я могла бы справиться и в одиночку. У нас не было ни одной причины, чтобы жить вместе, но и ни одной причины расстаться тоже не было.
Так мы и жили – спокойно, скучно, – пока я не вставила себе имплант.
Я начала спрашивать себя, действительно ли я люблю его? Я уже не верила в то, что именно о такой жизни я мечтала. Я привыкла к жизни, лишенной событий, но теперь, когда во мне появился мозговой ящик, я не могла не представлять себе сцену, которая разыграется после моей смерти. Что произойдет после того, как информацию в моем устройстве расшифруют и Фан Жуй узнает, что я любила его не так сильно, как ему казалось, или, быть может, не любила вовсе? Чем больше я представляла себе это будущее, тем сильнее оно меня пугало.
В тот день, когда он сделал мне предложение, я сбежала. Он очень сентиментален и поэтому превратил все в огромный, публичный спектакль. Розы, которые валились у него из рук, радостные крики наших друзей… все это ошеломило меня, и я сбежала. Я сбежала из клетки в виде сердца, которую он построил из свечей, и улетела из города. Я сказала ему, что у меня шок, что мне нужно обо всем подумать. Он попросил у меня прощения и сказал, что просто собирался устроить мне романтический сюрприз.
– У тебя такая упорядоченная жизнь, – сказал он. – Неужели ты не устала от нее? Я хотел, чтобы ты выбросила все из головы.
ebooksa