— Да как обычно, чтобы можно было в любой момент войти в него. Это очень маленькое пространство, забитое резервуарами и трубами. Когда произошла катастрофа, люки автоматически загерметизировались.
— А теперь насчет ящика с вином…
Мак-Нил смущенно улыбнулся. — Да, я вел себя довольно скверно. Полагаю, мне придется заплатить кому-нибудь кругленькую сумму за бутылки, которые я успел опустошить до того, как Грант поймал меня.
— Это вино было личной собственностью директора Гесперского музея, мистера Дарлингтона, — проворчал Пробода. — Думаю, ему будет что сказать по этому поводу. Но Грант положил ящик туда, откуда вы его взяли?
— Да, а потом он изменил комбинацию на замке шлюза.
В бледных глазах Прободы появился охотничий блеск. — Так значит, шлюз этого трюма не открывался со дня аварии?
— Совершенно верно, сэр.
— Но этот трюм герметичен. И он был полон свежего воздуха!
— Да, но вот если бы еще один съемный трюм был с воздухом, тогда Питер Грант был бы сегодня жив, — тихо сказал Мак-Нил. — Изначально мы должны были везти саженцы. Они не спасли бы нас, но дополнительный воздух, который пришел бы с ними, мог бы спасти. — Он, казалось, впервые заметил замешательство Прободы. — Вы не понимаете, сэр… но «Стар Куин» и большинство новых грузовых судов снабжены трубопроводами, позволяющими осуществлять любую комбинацию газообмена через все герметичные отсеки без необходимости открывать шлюзы, как это было на старых кораблях. Это позволяет нам перевозить груз, к которому грузоотправитель не хочет, чтобы мы имели доступ. Если они готовы оплатить фрахт по всему трюму. Это обычная процедура по военным контрактам.
— Значит, ты имел доступ к воздуху в этом отсеке, хотя и не мог попасть внутрь?
Пробода был разочарован, но все же продолжал настаивать. — Но ведь когда Грант ... э-э ... покинул корабль… вы могли бы найти его новую комбинацию для шлюза, не так ли?
— Может быть, но вряд ли. Я не компьютерный гений, а личные файлы человека нелегко взломать. Но зачем мне это было нужно?
Пробода многозначительно посмотрел на пустую бутылку и стакан рядом с полупустой тарелкой Мак-Нила. — Потому что там еще оставалось три с половиной ящика вина. И никто не мешал тебе его выпить.
Мак-Нил изучал белокурого инспектора с выражением, которое показалось Спарте презрительным. — Я люблю выпить так же, как и любой другой человек, инспектор. А может, и больше. Может быть, даже намного больше. Меня называют гедонистом, и, может быть, так оно и есть, но я не полный дурак. — Мак-Нил затушил остатки сигареты.
— Чего же тебе было бояться, — настаивал Пробода, — кроме боязни совершить кражу?
— Только того, — тихо сказал Мак-Нил, и стальная грань его приветливой личности, наконец, выскользнула из-под улыбки, сверкая, — что алкоголь нарушает работу легких и сужает кровеносные сосуды. Если тебе все равно суждено умереть, то можешь не обращать на это внимания. Но если ты намерен выжить в кислородно-бедной среде, ты не будешь пить.
— А сигареты? Не мешают ли они работе легких?
— После двух пачек в день в течение двадцати лет, инспектор, две сигареты в день — это всего лишь костыль для нервов.
Пробода уже собирался броситься вперед, но Спарта прервала его:
— Я думаю, нам следует оставить мистера Мак-Нила в покое, Виктор. Мы можем продолжить позже. — Она с интересом наблюдала за обменом репликами.
ebooksa