Железные игры

Помимо офицера, сказанное услышал и Никр. Издевательски улыбнувшись, он повернулся к охранникам спиной и, нагнувшись, похлопал себя по заду.

— На, укуси меня, за мою чёрную задницу. Ой, что не можешь.

— Урод! Я только и буду ждать, когда тренер прикажет тебя отлупить. — Пригрозил старший охранник, которому только и оставалось теперь бросать угрозы, в то время как раньше, до создания команды, он и остальные охранники могли делать с заключёнными что хотели. Но теперь, как ему напомнили, члены команды были для них неприкасаемые, пока этого не разрешит тренер.

С полностью испорченным, мрачным настроением, какое бывает только у разъярённого носорога, старший охранник, спустя несколько минут пришёл в камеру Хилока.

Если раньше, когда в камеру входил кто-то их охраны, заключённый обязан был покинуть своё место и стать возле стены, засунув руки в приделанные к той кандалы, то сейчас, Хилок остался, спокойно лежать на кровати.

— Почему ты лежишь свинья!? — Заорал, выпучив глаза старший охранник. — Тебе что нужно напоминать о том, что когда в камеру заходит охрана, заключённый должен подойти к стене и засунуть руки в кандалы.

Дубинка старшего охранника указала на автоматические кандалы на стене.

— Я думаю, тренеру не понравится, когда я и остальные члены команды, будем являться на тренировки уставшими и не отдохнувшими. — Выслушав гневную речь, Хилок недовольно скривился. — А всё из-за того, что каждый раз при появлении в камере охраны, нам придётся бегать до стены и заковываться в кандалы.

— Ты что тут несёшь, поддонок! — Взорвался старший охранник. — Ты мне ещё напомни, что тренер приказал, вас мразей без его приказа не бить. Так вот, хочу тебя огорчить, я здесь с тобой один, и никто не увидит, как я тебя отлуплю. А следы побоев, не очень-то будут бросаться в глаза, ведь их примут за побои, полученные тобой сегодня во время поединков. — На его лице появилась злобная, садисткая ухмылка.

Хилок понял, что это не просто угроза, и моментально приготовился действовать. Взметнувшаяся вверх дубинка, ударила вниз, прямо в лицо бывшего ночного законника. Но, того уже не было на месте и удар пришёлся по подушке.

Ответный удар ногой, пришёлся старшему охраннику по рёбрам. Выроним дубинку, бедолага отлетел от кровати к стене. Покинув кровать, Хилок подскочил к противнику, увернувшись при этом от бокового удара кулаком. В следующую секунду его локоть ударил старшего надзирателя в затылок. Еще через секунду руки блюстителя закона оказались засунуты в кандалы, которые автоматически закрылись.

— Ты прав собака. — Тихо прошептал на ухо надзирателя Хилок. — Мы в камере одни и никто нас не видит.

Взяв лежавшую на кровати дубинку, бывший ночной законник подошёл к своей жертве, и не жалея, нанёс удар тому по бедру сначала левой ноги, а затем по бедру правой ноги. Закричав от боли, старший охранник повис на кандалах, так как ужасно болевшие ноги его больше не держали.

Сунув надзирателю дубинку под подбородок, Хилок отвёл его голову назад и нравоучительно произнёс:

— Ты, кажется, забыл, кем я был до заключения, и что я могу сделать.

— Я… я не хотел. Прости. — Дрожащим от страха и боли голосом, прохрипел старший охранник, оказавшийся теперь сам в роли заключённого. — Не убивай меня.

— Разве здесь кто-то говорил про убийство? — Удивлённо вскинул вверх брови Хилок.

Услышав, что его не собираются убивать, старший охранник облегчённо выдохнул, но следующие слова бывшего ночного законника, заставили его застучать зубами от страха и кричать от боли.

— Я тебя не убью. — Пренебрежительно бросил Хилок. — Но, накажу так, чтобы другим охранникам без всякой причины не хотелось распускать руки, которые у них потом могут быть переломаны. — Заканчивая говорить, он со всей силы ударил дубинкой по правой, а затем по левой руке надзирателя. Даже сквозь того крики и хлопки ударов был слышен хруст ломаемых костей.

Закончив экзекуцию, Хилок отбросил в сторону дубинку и закрыл двери камеры, тем самым заставив сработать автоматический замок кандалов. Посмотрев на упавшего, на пол бесчувственного старшего охранника, бывший ночной законник прислушался и, услышав в коридоре шаги, стал звать на помощь.