Схизматрица Плюс

– Ты не спрашивал, позволения, когда напал. Увидел предмет, которого не можешь терпеть, – и уничтожил. И мы – точно так же.

– Я хочу поговорить с Клео.

– Это будет нарушением нашего с тобой договора, – оскорбленно сказала она. – Ты должен все это делать через меня.

– Произошло убийство, Нора. Мне нужно видеть ее.

– Она – у себя в саду, – вздохнув, ответила Нора. – Тебе придется надеть скафандр.

– Мой на «Консенсусе».

– Тогда возьмешь один из Иановых. Идем.

Она повела его через освещенную красным пещеру, потом длинной выработанной штольней, в резиденцию Иана Мавридеса.

Пошивщик скафандров (он же – художник-график) бодрствовал и был занят делом. В свое время он не пожелал расставаться с защитным костюмом и носил его постоянно, словно стерильную среду для себя одного.

Иан был чем-то наподобие фокусной точки семьи Мавридесов. Именно на нем сосредоточились все семейные обиды и негодование. Паоло, конечно, проболтался, но Линдсей и без этого разобрался в ситуации.

Округлые стены пещеры Иана были украшены сложным орнаментом. Неделями расписывал он свою комнату рисунком из Г-образных линий. Чем дальше, тем мельче становились детали, тем тщательнее вписывались они в картину, тем причудливее становилось безумное, завораживающее сочетание цветов. Сложность узора была насквозь пропитана клаустрофобией. Казалось, крохотные линии шевелятся, слабо мерцая…

Заслышав шум, Иан резко обернулся. Рука его метнулась к нарукавному карману.

– Это мы, – сказала Нора.

Глаза Иана под прозрачным визором сверкали от ярости.

– А-а, – перевел он дух. – Чтоб вам сдохнуть…

– Это ты скажешь кому-нибудь другому, – отрезал Линдсей. – И вообще, чего это ты не спишь?

– Ну-ну. Чтобы ты вошел и расстегнул мне костюм! И заразил меня!

– Нам нужен скафандр, Иан, – сказала Нора. – Секретарь идет в сад.

– Да ну его в задницу! Скафандры мне еще пачкать… Взял бы да сшил себе, как деп-три.

– О скафандрах ты заботишься здорово, – сказал Линдсей, размышляя, действительно ли Иан убил третьего депутата. Наверно, они разыгрывали эту привилегию в кости. Он снял скафандр со стойки. – Если снимешь свой, я могу не надевать этот. Что скажешь? Боишься быть битым?