«– Эк ведь загнул, – покачал головой доктор Бродский, улыбаясь одними губами. – Язык племени мумба-юмба. Вам что-нибудь известно о происхождении этого наречия, а, Браном?
– Да, так, – пожал плечами доктор Браном, который уже не строил из себя моего закадычного друга. – Видимо, кое-какие остатки старинного рифмующегося арго. Некоторые слова цыганские… Н-да. Но большинство корней славянской природы. Привнесены посредством пропаганды. Подсознательное внедрение».
При переводе исключена любая возможность «зеркальной» замены русскоязычного «жаргона» словами, заимствованными, например, из английского (или какого-либо другого) языка. Поэтому переводчик вынужден прибегнуть к достаточно условному приему, выделяя в русском тексте слова, относящиеся к русскоязычному жаргону персонажей, латиницей, чтобы, во-первых, продемонстрировать их непосредственную перенесенность из текста оригинала, а во-вторых, заставить читателя слегка поломать над ними голову. Латиница нужна еще и для того, чтобы эти «жаргонные» слова как можно резче отличались от тех же слов, но встречающихся в обычной, не жаргонной речи (в нейтральных описаниях, в речи взрослых персонажей и т. д.). Тем более что лексически полностью отграничить их невозможно, поскольку в основном персонажи в качестве жаргонных используют обычные русские общеупотребимые слова типа «мальчик», «лицо», «чай» и т. д. Это совершенно естественно, так как англоязычным подрост кам нет смысла выбирать из всего русского языка какие-либо особые словечки – на жаргон годится любое иностранное слово, и в первую очередь как раз простое и наиболее употребимое.
Сознавая искусственность приема транслитерации, переводчик старался им не злоупотреблять, применяя «русский жаргон» реже, чем это делает автор в тексте оригинала.