— Запустили лису в курятник, — горько пробормотал Улья, — А ведь мы их спасли, сперва когда предупредили и потом, не выгнав приблуд… Ну вот что это за твари, скажите мне?
— Не ворчи, старый, — ласково пожурила деда мама, — добрые дела не всегда окупаются, но, если есть выбор — нужно оставаться людьми. Давай лучше Ари послушаем, все же моя дочь вернулась домой и, думаю, ей есть, о чем нам рассказать!
Мой рассказ затянулся на долго. Если в начале, когда я рассказывала о первой ночевке, все присутствующие-лишь понимающе хмыкали, то, когда дошла до лешего и битвы с крысой, мама испуганно ойкнула, а брат уважительно посмотрел и потом разулыбался, будто моя победа была целиком и полностью его заслугой.
Утаивать почти ничего не стала, разве что про сны упомянула мельком, обмолвившись лишь о странных кошмарах. Нет, я естественно, не думала, что близкие не поверят или начнут смеяться, просто как говорить о вещах, в которых ничего не понимаешь? В общем, закончилось тем, что мы все вместе пошли знакомиться с мишкой, а потом отец предложил не тянуть до завтра и провести ритуал привязки, о котором говорил ранее, прямо сейчас.
Как оказалось, никаких особых приготовлений не нужно, папа только сбегал в дом за корзинкой различной еды (был тут и кусок вареного мяса, кусок крысокуры и немного медовых сот, оставшихся еще с прошлого года).
Улья прямо на земляном полу быстро нарисовал посохом круг с восьмиконечной звездой в центре, куда и поставил меня, осмотрел его критическим взглядом, пробурчал что-то недовольно, добавил несколько завитушек и довольный отошел в сторону. После него за меня взялся отец. Нет, он ничего не делал, а стал рассказывать, что и в какой последовательности нужно предпринять.
По его совету я поставила корзину со снедью поближе, потом достала нож и, задержав дыхание, сделала широкий надрез по ладони. Рана получилась глубокой, так что по руке сразу же обильно потекла кровь, но сейчас думать о ней некогда, нужно было продолжать.
Повернувшись к медведю, который немного волновался от такого обилия зрителей, попросила подойти, рассказывая, что и зачем собираюсь сделать. Не думаю, что зверь меня понимал, но вот голос действовал на него успокаивающе, так что косолапый, смешно переваливаясь с одного бока на другой, двинулся в мою сторону, но стоило ему пересечь нарисованный на полу круг, как он вдруг заскулил и недоуменно остановился, после чего и вовсе сел совсем рядом, приподняв передние лапы к мордочке.
Моему удивлению не было предела — ладошки медведя кровоточили! Он обиженно зарычал, непонимающе глядя на непонятно откуда взявшиеся свежие раны, а потом перевел взгляд на меня, будто спрашивая «это что за ерунда такая?!»
— Начинай, дочка, — прошептал папа и я, достав из корзинки кусок птицы, надкусила немного, а остальное протянула мишке со словами:
— Разделяю эту пищу с другом, связывая наши тела.
Медведь, учуяв мясо, временно позабыл о внезапно возникших проблемах и с удовольствием схватил крысокуру зубами, практически моментально его проглотив и внимательно взглянул на меня, интересуясь, будет ли этот аттракцион невиданной щедрости продолжаться. Я же взяла одну из его лап, с которых до сих пор вытекала кровь и прижала к ней свою руку, которую недавно порезала.
— Смешиваю свою и его кровь, связывая наши души.
Руку пронзила острая боль, словно в огонь ее окунула, а потом она начала расползаться по всему телу. На лбу выступили бисеринки пота, голова закружилась, но останавливаться сейчас было никак нельзя. Где-то на краю сознания слышался вой медведя, который будто не мог пошевелиться и только непонимающе смотрел на меня. Тогда, желая поскорее закончить это мучение, я отпустила его лапу и обняла мишку обеими руками, заканчивая заговор:
— Пусть моя жизнь, поставленная на кон, свяжет наши разумы! Обещаю заботиться и оберегать своего друга от всех опасностей и объявляю, что отныне мы одно целое.
И стоило только замолчать, как в мысли ворвался оглушительный медвежий рев, в котором явственно слышались недоумение, жажда битвы и… Поддержка?
В тот же миг из меня будто вынули стержень. Ноги подкосились, перед глазами все поплыло и последнее, что удалось услышать, был голос отца, тихий-тихий, как будто он находился не паре метров, а совсем далеко:
— Надо же, получилось! Пойдемте, им нужно отдохнуть и привыкнуть друг к другу.
А после этого свет вокруг померк, а я словно начала куда-то падать в темноте, при этом совершенно не чувствуя своего тела. Постепенно привыкнуть можно к чему угодно, даже если это падение неизвестно куда, неизвестно зачем. В определенный момент мне надоело просто лететь в бездну, так что я постаралась открыть глаза. Это, кстати, не так-то просто сделать, если у тебя этих самых глаз нет, но даже несмотря на это, некоторых успехов мне удалось добиться.
Так постепенно стало понятно, что в данный конкретный момент я представляю из себя что-то вроде светящегося белого шарика, окруженного тьмой. Именно тогда в голову пришла мысль (ха-ха, два раза, головы-то у меня тоже сейчас нет, а значит и мысли туда прийти никак не могут) — если вокруг темно, а сама я просто шар света, то может никакого падения и нет? Ведь если бы все было наоборот, то рано или поздно пришлось-бы куда-нибудь упасть, а этого не происходит.
ebooksa