— Одна?
— Одна.
— И как эти две константы можно объединить в одну?
— В одну фразу.
— Удиви меня.
— Тот, кто играет в престолы или побеждает, или умирает.
— Оу. Впрочем, я в тебе не сомневалась.
— Обращайся. Я просто кладезь мудрости минувших и грядущих поколений.
— Ты прав. Если у тебя есть дар, власть и влияние, явишься ты на войну, или нет, участие в ней стороной тебя не обойдет. Потому что наше с тобой поколение — это последнее поколение тех, кто имеет шанс стать властелинами мира. Тех, кто может вскочить на подножку стремительно поднимающегося в небо Олимпа. В перспективе это будет самая настоящая модель пантеона Древней Греции, когда война закончится. И неважно, будет ли эта война проходить по всему земному шару, испепелив миллиарды жизней и десятки государств, или ограничится лишь локальными схватками между группами претендующих на престол мира одаренных. Количество мест на Олимпе ограничено, и поэтому я вполне понимаю мотивы тех, кто принял решение стереть Хургаду с лица земли. Так что… спасибо, что ты пришел. Спасибо, что ты спросил. Да, я участвую.
— Отлично. Можешь организовать мне связь с Николаевым?
— А… ты с ним еще даже не разговаривал?
— Нет.
— Неожиданно. Я это ценю.
— Я знаю, — улыбнулся я.
Маша кивнула и в несколько быстрых шагов оказалась у мониторов. Пара движений, и изображение горящего небоскреба с широкого экрана пропала, а вместо него появилась иконка закрытого вызова сеанса видеосвязи.
— Доброй ночи, — приветствовал я навигатора и мастер-наставника.
— Доброе утро, — кивнул полковник. — Предполагаю, ты хочешь многое мне рассказать.
— Именно. Только у меня нет времени объяснять, нужно бежать и очень быстро. Подскажите, Император сейчас не в Крыму?
— Нет.
— Отлично. Вы можете быть в Ливадийском дворце примерно часов через восемь?