Хёрд и Барди стоят в паре шагов от меня и молча наблюдают. Первый с любопытством, а второй с настороженностью. Ему явно не нравятся мои приступы и переговоры с Голосом.
– Я в норме. Идем…
– Хреновая это была затея, Хёрд. Хреновая, – Барди шмыгает носом и идет впереди.
– Я вас не заставлял. Сами вызвались, – отвечаю я ему, но слышу только презрительное фырканье. Настроение у него меняется по щелчку пальца. Впрочем, мне это несложно понять…
По «Темному коридору» мы идем быстро. Накатывают воспоминания…
Когда-то давно я подолгу мог стоять у каждой из шпалер, изучая их невероятные, вытканные вручную сюжетные композиции: «Язон, срезающий Золотое руно», «Пир Клеопатры», «Явление Мадонны» и множество других. Раньше они занимали меня, но сейчас я бреду мимо, не обращая внимания ни на одну из них.
Очередной небольшой зал. Синие стены, синие шторы. Все стекла, за которыми находятся экспонаты, разбиты. Пол покрыт осколками. Пройти бесшумно просто невозможно. Но нам повезло, и на хруст под ногами никто не сбегается.
Создается впечатление, что Диких больше мы не встретим.
– Будуар императрицы Марии Александровны, – бубнит Барди, прочитав табличку на входе в следующий зал. – Что за безвкусица…
Судя по выражению лица Хёрда, он разделяет эту точку зрения. Понять можно: стены и потолок отделаны ярко-красным шелком с орнаментами из позолоченного дерева, мебель обита тем же красным шелком, а огромное зеркало только удваивает слепящую пестрость небольшой комнаты. Как здесь раньше жили люди, представлялось с большим трудом.
Барди последний раз окидывает взглядом убранство и цокает языком… Но его огромная фигура расплывается… Предметы вокруг расплываются…
Я отключаюсь…
Встреча
Я открываю глаза.
Я открываю глаза.
Я открываю глаза…
Но ничего не вижу. Поворачиваю голову влево и вправо. Всматриваюсь. Преступаю ногами – поворот на 360 градусов вокруг своей оси.
Темнота. Темнота и все.
Трогаю лицо. Свое. Щипаю за руки – больно.
Темнота не давит как в прошлый раз. Она кажется приветливой и готова отступить… Я словно слышу ее мысли.