Дождь смыл кровь с подошвы.
– Вы же из двадцать шестой? – вдруг спрашивает парень.
Идеально подстриженный, гладко выбритый. Розовая рубашка застегнута на все пуговицы и заправлена в брюки, галстук или бабочка отсутствуют.
– Ага, – отвечаю я.
– О! А мы ваши соседи! Напротив живем. Дима. А это Света – моя жена.
Я смотрю на бодро протянутые руки и, помедлив, крепко пожимаю мужскую, а женскую слегка. Искренность их улыбок несколько настораживает.
В этой искренности мелькает безумие. Туда-сюда. Сюда-туда.
Слишком позитивные. Они не замечают моего нежелания вести беседу, тем более знакомиться.
– Крис.
Лифт тащится с двадцать четвертого этажа, то и дело останавливаясь. Я нажимаю на кнопку еще несколько раз.
– Необычное имя! А какое полное, если не секрет? – девушка с любопытством сверлит меня взглядом.
Темные волосы в пучке на затылке. Макияж, украшения и маникюр отсутствуют. Белая блузка застегнута на все пуговицы, серая юбка скрывает колени.
–
Я решаю проявить терпимость. День и без того выдался нелегким.
– Кристофер.
Из лифта, хохоча, вываливается целая орава подростков. Теперь от домашнего покоя меня отделяют всего четыре этажа в железной ловушке. Я нервно звеню ключами в кармане штанов.
– Ой, а оно происходит от имени Христа?
– К сожалению, – мне имя в целом нравится, но его связь с религией – нет. Спасибо набожным родителям.
– К сожалению? – глаза девушки округляются. – Вам очень повезло с именем! Или вы не верующий?
Четвертый этаж. Двери открываются, и я чуть ли не выпрыгиваю из лифта. Соседи увязываются следом.