Клац-клац-клац.
«МЯСО!!! МЯ-Я-Я-ЯСО!!!»
Клац-клац-клац.
У пожарной сигнализации, кажется, открывается второе дыхание. Она звучит громче, пронзительней и тревожней.
Дикий таращится, ненавидит. Хрип на вдохе и хрип на выдохе, словно в дыхательных путях что-то застряло.
«МЯСО, МЯСО, МЯСО, МЯСО!!!»
Я хватаю его за шею. Сдавливаю. Хрипы становятся тише, но напор становится еще сильнее.
Освободиться.
Я давлю жестче.
– Давай же! – кричу я.
Желания убить нет, но есть желание выжить. Он беспомощно хватает ртом воздух, хочет вырваться, чтобы вдохнуть… Чтобы не сдохнуть.
Я сталкиваю его с себя ногой. Дикий валится набок и почти сразу же вскакивает на ноги, однако, на этот раз я оказываюсь быстрее. Мой кулак уже летит к его виску.
Удар выходит довольно точным. Костяшки отзываются ноющей болью. Боль – это провокация на слабость. В такие моменты.
Голос гремит в голове, не оставляя шансов на сопротивление. Я следую совету.
Дыхание сбивается, активно выделяется пот, охлаждая нагревающееся тело. Никаких мыслей. Только желание убраться отсюда.
Где-то внизу раздается несколько одиночных выстрелов, к которым присоединяется автоматная очередь. Полиция?
Новая волна воплей, визга и криков о помощи.
Люди… Один за другим… Они блюют. Масса нехарактерного болотного цвета… Рвота повсюду. Мешается с кровью и растекается неровными, грязными пятнами.
Люди… Блюют и падают. Блюют и падают…