– Ну, выкладывай, что там у тебя случилось? – уже мягко, по-человечески, попросил он.
– Ничего не случилось!
– Не слушай его, начальник, – раздался тихий голос странного существа женского пола. – Эдики больше нет. Сбежала она. Насовсем…
Еще совсем недавно Нико Центурия летал на крыльях любви, а сейчас, подобно дождевому червю, бороздил телом грязь. Больше того, он был согласен сейчас с головой погрузиться в нечистоты, вдыхать грудью смрад отхожих мест, только бы избавиться от позора, на который его обрекла Эдика.
Смешно сказать, он покупал игрушки и одежду своему первенцу, выбирая исключительно белый и бежевый цвета. Он был уверен, что родится наследник.
– Мальчикам стоит покупать голубое, – огорошила его продавец детского бутика. – У нас в продаже есть чудесные костюмы нужного цвета…
– Голубое?! – подозрительно воскликнул Нико. – А вот я уверен, что голубое мальчикам как раз покупать не стоит!
– Но я имела в виду… – хлопала ресницами девушка.
– Голубые – всегда голубые! – обижался Центурия…
Доктор тыкал пальцем в монитор, показывая ему какую-то загогулину.
– Вы видите? Это и есть ваш плод.
– Сын? – спрашивал он, стараясь определить, где в этой черно-белой ряби врач увидел живое существо.
– Может быть, и сын, – отвечал тот.
Только сама Эдика от этих разговоров ежилась и бледнела. Нико считал, что она плохо переносит беременность. Если бы он знал тогда! Если бы мог догадываться…
Все началось с телефонного звонка доктора Левицкого.
– Есть срочный разговор весьма деликатного свойства, – объяснил он, но ничего не шевельнулось в душе Нико. Он был уверен, что обрел Эдику навсегда. Сейчас у них родится сын. Через год – дочь…
– Вы просили передавать вам все, что мне станет известно от вашей жены из сеансов гипноза, – пояснил при встрече психотерапевт, а Центурия только лениво кивнул головой.
Действительно, еще в самом начале их сотрудничества Нико дал доктору деликатное поручение – рассказывать ему все, что выболтает его прелестная супруга, находясь в состоянии транса. Левицкий возражал и что-то невнятно говорил о какой-то врачебной тайне, о правах пациента, но в конце концов приятная сумма в американских банкнотах уняла муки его совести, и он согласился.
– Так вот, есть интересная информация, – проговорил доктор, а Центурия все еще продолжал пребывать в розовых облаках грез. – Ваша жена постоянно вспоминает некоего молодого человека приятной наружности, высокого, стройного, сложенного, как древнегреческий бог…
Нико понял, что разговор его все-таки интересует.