— Ну все, блин! — с детской радостью приветствовал он меня. — Пиздец Капказу!
— А что такое? — спросил я, глянув на часы. До начала урока оставалось еще четверть с небольшим часа, я присел рядом с дедом, достал из кармана сэкономленную позавчера, помятую и сыплющую табачной крошкой «Рейсину», а дед хлебосольно дал мне прикурить от своей, чтоб я не тратил спичку. Добрая душа.
— Дык хули ж, — объяснил он, когда я раскурил. — Ирак, что ли, Азербайджану в порядке гуманитарной помощи атомную бомбу продал. Армяшки, ясно дело, раскудахтались. Диаспора скинулась и у Кравчука подводку купила с ракетами. На вертолетах сволокли, бля, в Воротан. Плавать она там не может, мелко, но лежит, посредь речки и люками шевелит, того и гляди, бля, хуйнет. Шаварнадза сказал, что это, бля, все происки России…
Я попытался затянуться поглубже, но табак лез в рот из сразу отсыревшего и расползшегося хилого бумажного кончика. Пришлось несколько раз сплюнуть.
— Пальцом подправляй, — посоветовал дед, заинтересованно следящий за моими действиями. Из приемника сыпалось тупой скороговоркой: «Сараево… Босния… очередная кровавая акция колумбийской мафии… „красные кхмеры“ нарушили перемирие… новые жертвы в Сомали… Ангола… столкновение на демаркационной линии между Чехией и Словакией, есть жертвы… непримиримая оппозиция… очередная вспышка расовых волнений во Флориде… избиение эмигрантов из Турции в Мюнхене… взорван автобус с израильскими гражданами… взорван еще один универмаг в Лондоне…»
Новости.
Подошел Димка, водитель последнего в Вырице грузовика.
— Привет, интеллигенция! — сказал он.
— Здорово! — хором ответили мы с дедом.
— А я вчера тарелку видел, — сообщил Димка, аккуратно оправляя многочисленные молнии на своей куртке. — Вот так вот над Ореджем прошла низенько и к Питеру усвистала.
— Не пизди, — строго сказал дед. Глаза у него остановились, он даже шею вытянул. — Во, бля, опять летят.
Мы обернулись. Со стороны ленсоветовских позиций, медленно выгребая против ветра, скользил небольшой и аккуратный белый диск. Даже не диск скорее, а что-то вроде двояковыпуклой линзы. По краю верхней выпуклости, тесно один к другому, шел ряд темных кругов — не то иллюминаторы, не то просто узор такой.
— Эх! — в сердцах сказал Димка. — «Стингером» бы ебнуть!
— Дык что ж ты, бля, зеваешь?
Димка раздосадованно сморщился.
— Третьего дня я свой в Тосно на пару фуфырей «Агдама» махнул. Выпить хотелось — сил нет!
— Выпил? — с живым интересом спросил дед Василий.
— Одну выпил, а в другой, ебеныть, вода оказалась! Я этого предпринимателя если встречу — яйца оторву!
— Встретишь ты его, как же, — проворчал дед. — Они по два раза на одном месте не предпринимают.
Тарелка ушла за перелесок.