Лейтенант Ферон часто подходил к матросам и казакам, бросал пару фраз и удалялся. Вид у него был загадочный.
– Думается мне, что лейтенанты тоже недовольны капитаном, – проговорил Назар уже вечером. – Реше говорил со мной, хотя намеками и иносказательно, но понять было можно.
– И что ж он говорил? – спросил Рядно и поглядел на Губу, ища союзника.
– Ничего точного и ясного не сказал, но я понял его недовольство. Наверняка ищет поддержки среди нас. Вот только никто не знает, что они задумали.
– Не нравится мне эта чертовщина, – буркнул Макей. – До добра это не доведет, помяните мои слова.
– А ты б не каркал, – рубанул ладонью Терешко.
Макей обиделся, отвернулся и больше не вмешивался в разговоры.
А через несколько дней всем стало известно, что остров лишь на бумаге принадлежит французам, на самом деле заправляют здесь английские пираты. Им помогают голландцы, а французы уже готовы смириться с этим.
– Плыли к своим, а попали почти к врагам, – бурчал Терешко недовольно.
– Мне это без разницы, – бросил Омелько. – Как тут разобраться? Лучше бы подумать, как заставить капитана заплатить нам сполна.
– Здесь у нас ничего не выйдет, казаки, – ответил Лука. – Надо ждать выхода в море. А это произойдет нескоро.
– А чего это так? Вон призовое судно почти готово. Его отремонтировали, а это может и подождать, – Губа обвел взглядом товарищей.
– Это не нам решать, – бросил Макей. – Капитану виднее.
– Оно-то так, – ответил Лука, – но и нам стоит о чем-то подумать.
– Что тут думать? – Терешко взбеленился и даже вскочил. – Вон французы готовы идти с жалобами к капитану. И мы их поддержим!
– Не все матросы будут с нами, – ответил Назар. – Точно знаю, что человек двенадцать согласны ничего не требовать с капитана.
– Ну и что? – не унимался Терешко. – Одних нас, казаков, больше, а еще французы! Мы ничего не проиграем, потребовав доплаты!
– Повторяю, надо ждать выхода в море, – настаивал Лука. – Здесь нас вряд ли поддержат.
– Брось пугать, хлопче! – Терешко отмахнулся от товарища, готовый продолжать словесную баталию.
Лука пренебрежительно отмахнулся и не стал продолжать спор. Он недолюбливал Терешко за его непримиримость и склочность.