— Но вы можете просто оказать помощь гражданину, попавшему в беду, — предположил Крауза.
— Очень непросто изобразить этот случай как помощь гражданину Гегемонии, особенно если нет даже и признака того, что он в беде… разве что он нездоров… Впрочем, я постараюсь.
— Спасибо, шкипер, — Крауза посмотрел на часы. — Я могу идти? Мне уже пора.
— Секундочку. Вы что — просто оставите парня у меня?
— Боюсь, что это единственный выход.
Брисби пожал плечами.
— Как скажете. Может, хотя бы позавтракаете? Я бы хотел порасспросить вас о полковнике Баслиме.
— Простите, не могу. Если захотите со мной увидеться — приезжайте на Встречу.
— Приеду. Ну, хотя бы кофе выпейте, — командир потянулся к кнопке.
— Шкипер, — произнес Крауза с беспокойством. — Мне нужно уехать сейчас же. Сегодня у нас День Памяти… И через пятьдесят минут начнутся похороны моей матери.
— Почему вы не сказали сразу же? Господь с вами! Вы не успеете.
— Боюсь, что так… но я должен успеть.
— Минуточку… — Брисби распахнул дверь. — Эдди, аэрокар для капитана Краузы! И побыстрее! Взять его на борт и высадить там, где он попросит. Мигом!
— Есть, шкипер!
Брисби обернулся, вскинул брови и вышел в приемную. Рот Краузы, сидевшего лицом к Торби, горестно искривился.
— Подойди сюда, сынок.
— Да, отец.
— Мне пора идти. Может быть, когда-нибудь… тебе удастся посетить Встречу.
— Я постараюсь, отец!
— Если же нам не суждено увидеться, то помни: твоя кровь в нашей стали, наша сталь в твоей крови. Ты был и остаешься «Сизу».