Потом он сидел дома и терпел до тех пор, пока «гидравлическое давление» буквально не выжимало его наружу. А когда он возвращался назад, кусочки льда между подушечками на его лапах цокали по дощатому полу, словно деревянные башмачки. Он сердито смотрел в мою сторону и отказывался мурлыкать до тех пор, пока не вылижет весь лед на лапах, после чего все же прощал меня — до следующего раза.
Но упорно продолжал искать Дверь в Лето.
Третьего декабря тысяча девятьсот семидесятого года я тоже искал ее. Однако поиски мои были такими же безнадежными, как старания Пита в январском Коннектикуте.
Та малость снега, что выпала в Южной Калифорнии, лежала на склонах гор, на радость лыжникам, а не в Лос-Анджелесе — вряд ли снежинки вообще сумели бы пробиться через густой смог. Но в моем сердце наступила зима.
Здоровье у меня было в порядке (если не брать в расчет хронического похмелья); мне было чуть за тридцать; бедность мне не угрожала. Меня никто ни за что не разыскивал: ни полиция, ни судебные исполнители, ни чужие мужья. В общем, ничего катастрофического, что не поддавалось бы лечению с помощью сеансов легкого забвения. Но поселившаяся у меня в сердце зима гнала меня искать Дверь в Лето.
Если вам показалось, что мне было очень себя жалко, то вы правы. Наверняка на белом свете было добрых два миллиарда людей, дела у которых обстояли хуже моего. И тем не менее именно я искал Дверь в Лето.
Большая часть дверей, которые мне удалось осмотреть во время поисков, открывалась в обе стороны, вроде тех, перед которыми я сейчас стоял. На вывеске над дверями значилось: гриль-бар «Сан-Суси». Я вошел внутрь, выбрал кабинку в середине зала, осторожно поставил сумку на диванчик, сам сел рядом и стал ждать официанта.
Сумка потребовала голосом Пита:
— Мур-рр?!
— Спокойно, Пит, — сказал я.
— Мя-а-а-у!
— Глупости, ты только что ходил по этому делу. Угомонись, официант идет.
Кот притих. Я поднял глаза на склонившегося над столиком официанта и сказал:
— Двойной виски, стакан воды и бутылку имбирного лимонада.
— Лимонад с виски, сэр? — официант увял.
— У вас есть имбирный лимонад? Или нет?
— Есть, конечно. Но…
— Тогда неси. Я не буду его пить. Я только буду на него глядеть, скривившись. И еще принеси блюдечко.
— Как прикажете, сэр. — Он протер стол. — А как насчет бифштекса, сэр? И устрицы сегодня тоже очень хороши.
— Слушай, приятель, ты получишь свои чаевые и за устриц, если пообещаешь, что не станешь их подавать. Мне надо только то, что я заказал… и не забудь, пожалуйста, блюдечко.