Гайдзин

– Все, как я говорила, госпожа Койко. Он из ветви Фудзахито, – сказала она, воспользовавшись своим новым именем, – он тоже живет в деревне неподалеку и тоже госи.

– Ваш опекун говорит, что этот Рокан Ода важный человек.

– Он слишком добр, госпожа Койко, хотя Ода-сама сиси и принимал участие в нападении на князя Андзё у ворот замка Эдо, а также убил старейшину Утани. – Кацумата сказал ей, что безопаснее говорить правду, где это возможно, тогда меньше лжи приходится запоминать.

– Где он сейчас?

– В Эдо, госпожа Койко.

– Как долго вы хотите пробыть со мной?

– Что касается меня, госпожа Койко, то так долго, как смогу. Мой опекун сказал, что в Киото мне грозит опасность. Домой я вернуться не могу, отец сердит на меня, как он вам рассказывал, так же как родители Ода-сама сердиты на него, прошу прощения, из-за меня.

Койко нахмурилась:

– Это сделает жизнь невыносимой.

– Да. Карма есть карма, все будет так, как должно быть. Хотя я не имею ни для кого никакой ценности и полагаю, что бакуфу обо мне не знают, сэнсэй Кацумата с одобрением относится к Ода-сама, он взял на себя ответственность. Он сказал, что я должна подчиняться вам во всем.

– Лучше подчиниться родителям, Сумомо.

– Да, я знаю, но Ода-сама запрещает мне это.

«Хороший ответ», – подумала Койко, видя ее гордость и твердость. Опечаленная, она взглянула на полуоткрытое окно. Нет сомнения, что эта запретная любовь окончится так же, как столь многие до нее. Самоубийством. Вместе, если боги будут милостивы к Сумомо. Или в одиночестве, когда этот Ода, следуя своему долгу, подчинится родителям и возьмет жену, приемлемую для них.

Она вздохнула. В садах снаружи сумерки переходили в ночь. Легкий ветерок.

– Листья перешептываются друг с другом. О чем они говорят?

Сумомо скрыла свое удивление и прислушалась. По прошествии некоторого времени она сказала:

– Прошу прощения, я не знаю.

– Слушайте, пока меня не будет. Это очень важно: знать, что шепчут листья. Сегодня вы останетесь здесь, Сумомо. Может быть, я вернусь, может быть, нет. Если вернусь, то мы поговорим еще и вы расскажете мне, что услышали. Если нет, то мы продолжим на следующий день и вы расскажете мне завтра. Когда Тёко вернется, чтобы приготовить футоны, скажите ей, я хочу, чтобы вы обе сложили хокку. – Она подумала мгновение и улыбнулась. – Хокку про улитку.

– Здравствуй, Койко, – апатично произнес Ёси.

Он сидел спиной к стене, рука рядом с мечом, в юкате из пурпурного шелка. Внешне он казался спокойным, но она видела его насквозь и знала, что он сейчас чувствует себя одиноким, испуганным и нуждается в других умениях.