Ленин жыв!

22
18
20
22
24
26
28
30

  "Мы все время ... Господи я даже в мыслях обращаюсь ко времени! Вот опять... мы во время... !!! нормальной жизни только и думаем, что про... время! Оно для нас... то медленно тянется, то слишком быстро бежит! Мы все время... Господи опять время... Мы все время сравниваем, что-то со временем! Опять со временем! Со временем подрастешь - говорит мать! Ты, временный человек на этой земле - говорит поп! Время деньги - говорит бизнесмен! И все они правы! Но, могли бы они представить, что вот, так, однажды человек возьмет и обесценит время! Просто уберет его, как понятие, как физическую структуру! А вообще - время может быть именно физической структурой, если твое тело - не стареет?! Как оно может стареть, если нет времени?! А может это и есть самое страшное наказание - мне... да и другим вот так, ощутить, что времени больше нет! Господи нет времени! У меня сейчас лопнет от дум таких голова! Сойду с ума?! И в самом деле, а могу ли я сойти с ума от того, что вот так рассуждаю? Интересно когда я думаю, время вообще, идет?! Оно остановилось или нет? Нет, оно не может остановиться, ведь... оно тоже вечно! А что если я и есть время?!!! Что если я... просто вот так - превратился во время?!!! А?! Господи, как страшно!!!"

  Он уснул. Сон был тревожным, и вообще был ли это сон или так полудрема.

  Но очнулся он от какого-то звука. Кирилл, вздрогнул и увидел, что на пороге стоят охранники. А это значит, наконец-то за ним пришли!

  Он был счастлив, что его вообще вспомнили и пришли!

  - Как долго вас носило! - мрачно пошутил он и засуетился.

  Он оделся быстро, но как-то нервно и дергано. Он волновался. Он понимал, что его куда-то поведут, но куда?

  К кому?

  У охранников спрашивать бесполезно хотя...

  - А куда мы идем?

  Молчание...

   Молчание лучшая защита...

  Его вели по коридору. Он чувствовал, что раздуется хоть такой, но прогулке, под конвоем. Он радуется, просто движению, стремлению к чему-то! Даже к неведомому!

  Они поднимались на лифте, потом шли, шли. Раза три его передавали "из рук в руки". Конвоиры менялись, коридоры мелькали.

  И вот, наконец, последняя, как он понял, остановка. Это была явно медицинское учреждение. Сотрудники и сотрудницы строго в белых и бледно синих одеждах. На лицах марлевые повязки. Так, что черты человека рассмотреть нельзя. Его завели в большой кабинет. Он напичкан какой-то аппаратурой. Мониторы, шкафы с лампочками и датчиками, лампы причудливой формы с ядовито-синим свечением. Какие-то приборы со шлагами и насосами и куча различных странных сосудов с жидкостями.

  И еще много всего.

  Тут человек невольно теряется...

  Слабый характерный писк и мигание лампочек.

  Кирилл окинул помещение пристальным взглядом, он понял, что эксперименты ставить над ним, будут именно здесь. Лучинский потрогал один из приборов и тяжело вздохнул, в этот момент его сзади окликнули:

  - Да, товарищ Кирилл! Смелее!

  Лучинский обернулся. Перед ним стоял секретарь правительства Бродский. Белая рубашка, но вместо темно-синего, на этот раз, ярко-оранжевый галстук. В нем Бродский уже не так похож на представителя похоронного бюро, как в их первую встречу. Но, смазливая рожа и зализанные бриолином волосы - остались. Глаза внимательно всматриваются в гостя, в них нездоровый охотничий блеск. Кирилл невольно улыбнулся.