- Что это за карантин такой? А?
- Это куб безопасности, мало того что он изолирует нас от внешнего мира от запахов и звуков, так еще он автономен по давлению и по безопасности в полете. А также глушит посторонние звуки, - пояснил фимобщик.
- И пишет все, что мы тут говорим. И подслушивает... ха... ха... - ухмыльнулся Кирилл.
- Не без этого. Но я вас предупреждал перед полетом.
Кирилл не ответил. Он вдруг с удивлением увидел, что в самолет поднимаются и другие пассажиры этого необычного рейса. Две женщины и трое мужчин зашли по трапу и медленно пройдя, подошли к правому борту и сели на боковые откидные сиденья, которые обычно используют, либо десантники, либо экипажа военных машин которые транспортируют на подобных больших пузатых самолетах.
Кирилл с удивлением, тревогой и каким-то интересом увидел, что две женщины это его знакомые, более того очень близкие знакомые. Первая была та самая жгучая гречанка, начальника отделения и просто красивая женщина Светлана. Второй была Лиза Палкина. Обе были одеты в одинаковые красные костюмы с синими звездами на груди. Один из мужчин был Михаил Альфредович - главный врач больницы добродушный мужичок, с седой бородкой. Двое других мужчин Кириллу были не знакомы.
В отличие от Светланы и Лизы пассажиры мужского пола одеты были в костюмы желтого цвета. Но синее звезды тоже украшали левую грудь. Пассажиры уселись как раз напротив стеклянного куба, где находился Кирилл с Сикорой.
Лучинский непроизвольно поочередно смотрел: то, на Светлану¸ то, на Лизу. Светлана, томно, но скрытно и мимолетно улыбнувшись, отвернулась, как будто не знала Кирилла вовсе. Она показывала своим видом что: "не стоит сейчас давать повод окружающим обсуждать их контакт. И вообще лучше сделать так, что бы все были в неведении". Лиза же напротив, приветливо улыбалась и, не отрывая взгляда, смотрела на Лучинского. Она даже давала ему, какие-то знаки пальцами. Но, Кирилл, из-за того, что освещение за стеклянным кубом, было на много тусклее, не смог разобрать эти сигналы.
Через пару минут двигатели начали набирать обороту. Люк задраили и, самолет побежал по рулежке. Затем "громадина" остановилась и, медленно развернувшись, как почувствовал Кирилл, замерла и набирая с дрожью дикую силу для прыжка в небо. Вдруг сорвалась и устремилась по взлетной полосе.
Кирилл, испугался.
Он давно не летал, и хотя и не боялся полетов, на этот раз, эта процедура отрыва от земли, у него вызывала чувство неуверенности в технике.
"Кто его знает, сколько этот гроб раз, поднимался воздух? А вдруг откажут двигатели и тогда, а что тогда?" - мелькнула мысль.
Но, самолет, благополучно оторвавшись от земли резко накренился на хвост и уверенно набрав высоту, лег на правое крыло. Затем двигатели стали работать тише и монотоннее. Кирилл понял, что курс взят и осталось только ждать.
Лучинский вдруг захотел спать. Откинул голову назад и, закрыв глаза, попытался уснуть. Но, промучившись, минут десять, не смог это сделать. Встряхнув головой, он покосился на Сикору и спросил:
А сколько лететь до Москвы?
- Это гостайна... - почему-то испуганно ответил фимобщик.
Кирилл покосился на него и, махнув рукой, сказал:
Да ладно тебе, четыре часа, если скорость у нас под девятьсот верст в час будет. Ну конечно если вы летает быстрее...
И Кирилл ошибся. Через десять минут он услышал громкий хлопок. А еще примерно через два часа, самолет вдруг клюнул носом вниз. Двигатели резко сбавили обороты, а уши заложило. Лайнер начал снижаться по посадочной глиссаде.
Кирилл удивлено посмотрел на Сикору:
ebooksa