Кирилл пожал плечами. В этот момент в комнату вошел Бродский и натужным голосом, как-то угрожающе спросил:
- Ну, что все готово? Прошел тест? А то, меня группа протокола уже замучила! Я должен прямо сейчас им сообщить, включать или нет нашу встречу в календарь дня?
Кунаев пожал плечами и протянул Бродскому какой-то листок. Это было что-то наподобие перфокарты кардиограммы. Какая-то длинная, свернутая в рулон бумага, с графиком.
Бродский покосился на эти замысловатые линии и раздраженно спросил:
- Ты, что мне тут, тычешь своей абракадаброй? Я же не хрена в ней не понимаю! Давай официальное свое заключение!
Кунаев обиделся, он выхватил у Бродского бумагу, раздраженно прошипел:
- Да порядок! Включай своего клиента, в протокол дня! Все в норме! - он отвернулся, как недовольная опозданием на свидание девушка и, капризным тоном добавил. - А, диаграммы шифровать уже давно, научиться надо. Вам курсы проводят. А то, вот, наплету я тебе, что захочу, а ты на слово поверишь, а потом че-пэ!
Бродский скорчил противную гримасу и угрожающе зарычал:
- Что?!!! Я тебе наплету! Ты у меня на опыты пойдешь! На благо республики! - Бродский, сунул под нос строптивому Кунаеву, свой кулак и через секунду добродушным тоном добавил. - И еще! Старший сотрудник Кунаев, извольте приготовить все для обеда нашего уважаемого товарища Кирилла! В трапезном зале! Кстати обед накрыт на две персоны, и второй персоной буду я, а вы товарищ Кунаев, и ваш помощник, будут осуществлять нашу с товарищем Кириллом, безопасность! Задача ясна?!
- Так точно! - обиженно бросил себе под нос Кунаев.
- Выполнять! - довольный своей взбучкой и решительными действиями, а главное, как понял Кирилл, публичным посрамлением своего подчиненного, Бродский радостной походкой энергично направился к выходу.
Когда дверь закрылась, Кунаев вздохнул и, погрозив секретарю правительства в след кулаком, тихо шепнул:
- Вот козел! Морда жидовская!
***
Кирилл дано не видел такого убранства. Вернее он вообще никогда такого не видел. Огромный зал с большой кучей окно и роскошный потолок с лепниной сверху. А на нем... а на нем висели три громадные золотые люстры. Хрустальные витиеватые светильники свисали с них словно драгоценные воды волшебного водопада из пещеры Али-Бабы. Паркет на полу это тоже произведение искусства. Он был квадратами - то темно-коричневый, то рыжий с золотыми вставками, блестел так, что спутать по нему было даже страшно! Казалось, что ты раздавишь какое-то хрупкое сокровище. На окнах висели дорогие портьеры темно-бордового цвета. Золотые гардины с шишками по бокам, держали эти, как понял Кирилл тяжелые ткани. В глубине этого зала стоял не менее роскошный стол с выгнутыми ножками и рифлеными узорчатыми боками. На столе накрыт обед. И накрыт он, как говорится, по-царски. Фарфоровые кастрюли и пиала, тарелки и высокие хрустальные бокалы. Множество вилок ложек из явного серебра и золота. Высокий графин с пробкой в виде хрустальной шишки, внутри темно-вишневая жидкость.
Кирилл невольно сглотнул слюну. Он вдруг понял, что очень хочет есть. В связи с потрясениями переезда и перелета, "чувство голода" было отодвинуто мозгом куда-то вглубь сознания, и вот оно настырно постучалось в черепную коробку, а затем потянуло желудок, который издал невольно какой-то урчащий комплемент, этому самому "чувству голода" за заботу о внутренних органах.
Лучинский уверенным шагом подошел к столу. Рядом с ним стоял Бродский, за его спиной два официанта в темно-синих фраках, белых передниках на них, белых перчатках и как полагается - полотенцах перекинутых через руку.
- Прошу вас, товарищ Кирилл, отобедать в честь нашего верховного правителя! Он распорядился накормить вас. И я с вашего позволения составлю вам компанию.
Кирилл покосился на Бродского и как-то брезгливо сказал:
- Я хотел бы для начала руки помыть... извините, где тут у вас сортир, так сказать?
ebooksa