Лучинский затаил дыхание. Он посмотрел на правителя и воскликнул:
- Хм, вот те раз! Но зачем?!!!
Верховный вновь махнул рукой и улыбнулся:
- Как? Вы не поняли? Это схема такая система! Я думал Кирилл, вы умнее извините...
Лучинский покачал головой и ухмыльнулся:
- Я простите не пойму, зачем Зельберману носить имя великого русского поэта?
- Великого советского поэта! - поправил правитель. - Да затем, простая вы душа! Что он еврей! И еврей у нас, как всегда, нация ругаемая! Вот! Ну, представьте себе, говорили бы, этот - секретарь Зельберман! Фу! Рожа жидовская назвали бы и все-такое... противно бы было...
Кирилл хлопнул себя ладошкой по коленке:
- Ну, его так и называют...
Правитель покачал указательным пальцем:
- Нее, не скажите! Его называют Бродский! А рожей жидовской, называют именно Бродского, а не Зельбермана!
- Да, но в чем тут смысл?! - не унимался Кирилл.
Правитель стал вдруг совсем серьезным и, выпятив как-то нелепо, вперед голову, он напряг все вены на шее и прошипел, как шланг под давлением сжатого воздуха:
- А в том, что сейчас рожей жидовской называют нобелевского лауреата! Вот это и есть гармония! Нобелевский лауреат ими руководит!
Лучинский тяжело вздохнул и опустил глаза в пол:
- Ими руководит Зельберман...
Правитель ухмыльнулся и вновь откинулся на спинку кресла. Довольный он закинул одну ногу на другую и махнул небрежно рукой:
- Это вы знаете, но не они.
Кирилл встрепенулся и тревожно посмотрел на верховного:
- Так значит и этот, как его, ну... второе лицо в государстве?!