Она покачала головой, сначала медленно, потом упрямо.
– Я горжусь вами, – сказал я, – и все же между нами есть разница. Того, что я требую от себя, я не могу требовать от других людей. Фройляйн Крёмайер, я с пониманием отнесусь, если вы сложите с себя обязанности. Фирма “Флешлайт”, без сомнения, определит вас куда-нибудь, где вам не придется больше сталкиваться с неприятностями.
Фройляйн Крёмайер вздохнула. Затем сидя распрямила плечи и твердо произнесла:
– Черта с два, мойфюрыр!
Глава XXI
Первое, что я увидел, был большой заголовок фрактурой: “Родной очаг”. Я тут же схватился за телефон и позвонил Завацки.
– И как? Уже видели? – спросил он и, не дожидаясь ответа, с ликованием заявил: – Отлично, правда?
– Какой еще очаг? Что это значит? – спросил я.
Завацки умолк.
– Ну мы же не можем назвать вашу заглавную страницу
– Почему же, интересно, не можете?
– Но фюрер ведь не любит иностранные слова…
Я энергично покачал головой:
– Ах Завацки, Завацки, что вы знаете о фюрере? Это судорожное цепляние за немецкость – самое плохое, что может быть. Не смешивайте чистоту крови с умственной ограниченностью. Надо писать по-английски – пишите по-английски, но не выставляйте себя на посмешище! Мы не будем переименовывать танк в “движущуюся гусеничную пушку” лишь потому, что его изобрели англичане.
– Ладно, – согласился Завацки, – сейчас исправлю. А вообще нравится?
– До остального я еще не добрался, – признался я и с нетерпением стал водить мышью по столу.
Я слышал, как на том конце Завацки щелкал по клавишам. Вдруг на моем мониторе появилось крупное название
– Хм, – пробурчал он, – это как-то бессмысленно. Зачем писать английское слово немецким шрифтом?
– Почему вы все усложняете? – пожурил я его. – Напишите попросту “Ставка фюрера”.
– А разве вы сами не повторяете, что не являетесь сейчас главнокомандующим вермахта? – с легкой насмешкой спросил Завацки.