Но тетенька уже спешила к обшарпанной серой постройке, напоминавшей классическую проходную.
За стойкой шла активная работа: два долговязых брата-близнеца разбирали бумажки и ловко сортировали их по стопкам. Девица в странных бежевых штанах «а ля клеши семидесятых» собирала готовые стопки бумаг и разносила по окошкам. Дальнейшую судьбу бумажек я так и не узнала, потому что при нашем с Ванькой появлении двойняшки вытянули шеи и побросали все свои дела.
— Вы почему вдвоем?
— А вы? — спросила я не очень-то любезно.
Двойняшки растерянно переглянулись:
— Мы не вдвоем. Мы каждый по себе.
— Ну а мы друг за дружку, — ответила я, начиная терять терпение. — Проводите нас к группе. Мне нужно отыскать супруга.
Мои слова расстроили их окончательно. Казалось, еще мгновение, и оба расплачутся, словно мальчишки. Сопровождавшая нас тетка подошла к одному из братьев, шепнула что-то на ухо. Тот выслушал, безропотно кивнул и с умным видом начал заполнять бумажку. Второй заглянул в писанину, пришел в замешательство и, бросив на меня безумный взгляд, не говоря ни слова, вышел вон.
— Дурдом на выезде, — вздохнула я, — и массовое обострение!
— Мы зададим вам несколько вопросов, потом проводим к эмиссару.
— Час от часу не легче! Какие вопросы? Ведите меня к моей группе!
— Ваш возраст? — начал долговязый, игнорируя мой объективный протест.
— Не ваше дело! — огрызнулась я.
— Профессия?
— Слесарь-сантехник!
Долговязый с готовностью начал писать.
— Эй, что вы там пишете? — я перегнулась через стойку.
— Слесарь-сантехник, — констатировал юный придурок.
— Зачеркните немедленно! — рявкнула я. — И напишите «офтальмолог».
Я уже понимала, что проще ответить и не усложнять себе жизнь.