— Е-мое, это ж надо было такую анатомию изогнуть да вывихнуть! — провозгласил он вслух (больше для Чоха, чем для себя) свое мужское угрызение. — Если б мне было, кому изменять, то с такой и изменить-то — не грех.
А сам-то, сам-то, склонясь к деве и повернувшись к богу кормой, непримечательно буркнул Копуше в рацию: «Пли, стало быть, по-большому!».
— Чего я должна сделать, милый? — думая, что текст заявления обращен к ней, вопросила Архицель у лесничего.
— Ничего, ничего, ваша приукрашенность, — смущенный девичьим эпитетом прослезился Елпидифор. — Не сочтите за хамство, но это я не с вами взболтнул. Вам палить не надо. Вам вообще вредно мандражировать. Лежите себе, отмокайте. Вот.
Ну, что ты с ним будешь делать, с этим негнущимся, отважным стрелком из арбалета! Никакая напасть ему нипочем, ничья грубая мощность не способна остановить его прихотливого хождения напролом. Сама Смерть явилась перед ним во всем своем олицетворении, а лесничий и по Смерти просит долбануть баллистической шрапнелью. Хорошо еще, что Копуша, пассивно томящийся в стороне от главных дел, не ведал, с кем его командир вступил в перебранку, а то, прежде чем катапультировать по указанному адресу двадцать тонн возгорающегося металлолома, наперед сорок раз подумал бы, не будет ли ему потом от этого бога смерти какого-нибудь мстительного нагоняя. А так Копуша по первому предложению лесничего, не задумываясь, щелкнул убийственным рубильником, на который перекоммутировал гашетки всех ракетоносных зарядов, и произвел беспрецедентный в артиллерийской истории одновременный огнестрельный посыл.
Давно Земля, со времени падения тунгусского метеорита, не испытывала на себе такой отталкивающей оглушительности. Как от крепенького термоядерного дуплета, вздрогнул притихший осиновый бор, сбросив с себя излишний лиственный балласт, и на семнадцать верст вокруг обладатели ног ощутили своими костями и подошвами легкую подземную взбучку.
— Елпушок! — опять, теперь уже не только с платонизмом, но и с тревожной вибрацией в бюсте, извлекла из гортани новое душевное прозвище лесничего принцесса, и ручкой так и потянулась к охотничьему эфесу. — Елпушо-ок!
Все враждующие стороны на поляне, конечно же, услыхали пороховой хлопок на соседней опушке и почуяли пятками непустячный тектонический трепет, но Чох с Ягиней, занятые важной себялюбивой деятельностью, не придали этому явлению перворазрядного значения, а Елпидифор, прикинув в мозгу срок снарядного подлета, решил раньше времени не беспокоить соперников попечением о внезапном спасении.
— Ваша неповторимость, дорогостоящая вы моя, — протянув навстречу расслабленной своей Архицелочке лесничью рабочую ладонь, пролепетал охотник, — не стучите фарфоровым подбородочком по керамическому нёбу, не бойтесь. Пока вы со мной, вас не должна колотить никакая щемящая озабоченность.
— Э, э, э! — заподозрив между смертными известное из физики обоюдное притяжение тел, оборвал их тактильный диалог Чох. — Ну-ка, прекратить там всякие амурные поползновения! Лесничий, твое свидание закончено. Кругом, и ать-два на кладбище!
Лесник нехотя исполнил поворот на месте, как и предложил Чох, но о том, чтобы совершить марш-бросок к погосту, даже и думать не стал. Вместо этого он только уперся кулаками в бока и высокомерно распределил вес тела на обе ноги.
— Свидание-то, может быть, и закончено, только скажите честно, уважаемый поглотитель человеческих жизней, не слышится ли вам в душистом осеннем воздухе никакое угрожающее посвистывание?
Чох напряг свое акустическое устройство, настроил его на предотвращающее восприятие, половил слева, справа звуковые сигналы, но так ничего опасного, кроме отдаленного сорочьего хрипа, и не расслышал.
— Да нет, вроде, какой еще посвист? Ты чего меня глухим лесным щебетом пугаешь, стрелковая шелупень? — рассердился бог.
— Щебетом, говорите? А если понастойчивей послушать? Или вообще немножко покрутить настройку и сменить радиоволну? — докопался до собеседника назойливый Елпидифор, упрямо стоя на своем.
Чох для начала открыл было рот, чтобы выпалить непокорному гражданину окончательный сквернословный ультиматум, но в этот момент он действительно распознал в знойной небесной тишине некий низкочастотный зуд и звон.
— Ой, постой, — поднял он вверх свою указательную конечность. — Ты прав, и впрямь какой-то дребезг доносится, как будто из соседней дубравы, турбулентно рассекая простор, мчится на нашу сторону целый рой нестерпимо допотопных пчелиных насекомых, каждое величиной с отбойный молоток.
— Вот то-то и оно, что турбулентно! — возгласил Елпидифор, хватая со стола развалившуюся на нем девчушку и ныряя вместе с ней под стол.
Экстрасенс Ягиня аж со стула шлепнулась в траву от этакого вспыльчивого поступка, разлив на себя оздоровительно-вонючее питье.
— Ай, физкультурный козлина, сдурел ты, что ли, совсем от неудержимой совокупительной страсти?!
ebooksa