Вызов небесам

- Алеша… Алексей, — поправился мальчик, чуть покраснев.

- Откуда ты родом, раб божий Алексей, и что привело тебя в сей храм? — продолжал задавать вопросы Марк.

- Родом… ну, родился я в Кесареве, это такой поселок севернее Твери, а сюда я пришел из Кедринска, это совсем недалеко отсюда. А пришел я… (тяжкий вздох) чтобы исповедаться и покаяться, не откажите мне, святой отец, в этой просьбе.

После этих слов удивление Марка возросло еще больше. Ему слишком хорошо были известны порядки, царящие в соседней общине, чтобы хотя бы на секунду предположить, что там найдется хоть один человек, готовый прийти в церковь для покаяния, да еще не к кому-нибудь, а к самому Марку, известному своей жесткостью и бескомпромиссностью в вопросах морали. Нет, положительно что-то меняется в мире, если даже в этом рассаднике разврата стали появляться ТАКИЕ дети!

- Я не могу отказать в исповеди ни одному ближнему своему, даже если он не входит в нашу общину, — дипломатично промолвил Марк. — Но ответь мне, отрок, ты пришел сюда с родителями, а если нет, то как они отпустили тебя одного?

- Один. Мать меня не пустила бы… наверное. Но я и раньше всегда ходил в храм один, она принадлежит к Антропоцентристской церкви и не разделяет моих взглядов. Я даже крещение принимал по собственной инициативе, мы тогда еще в Кесареве жили… А затем нам пришлось переехать в Москву, я там тоже сперва ходил в храм, а потом… потом… (мальчик всхлипнул и утер рукой выступившие слезы) меня оттуда прогнали, и я с марта никому не исповедовался и не причащался…

Марк отечески погладил плачущего подростка по голове:

- Ну, хватит реветь, покаяться никогда не бывает поздно… Чем же ты, Алексей, так насолил своему прежнему пастырю, что он даже изгнал тебя из храма?

Мальчик опять разрыдался:

- Я грешен, я слишком много мудрствовал тогда… вопросы задавал всякие… даже проповедовать пытался… Это, конечно, меня гордыня обуяла, но я честно хотел дойти тогда до истины, и больше ничего! — Алеша поднял на собеседника залитые слезами глаза.

- Не там ты истину искал, отрок, — произнес Марк с некоторым оттенком злорадства. — В Русской православной церкви ее поисками давно никто не озабочен. Епископат погряз в стяжательстве и разврате, что уж говорить о рядовых священниках и мирянах! Но здесь, в нашей Церкви, мы стараемся нести миру свет истинного православия. Ты выбрал верную дорогу, Алексей. Расскажи, что тяготит тебя, облегчи душу, и я постараюсь тебе помочь. Кстати, ты так и не рассказал, кто твой отец. Он помер или бросил вас с матерью, раз его нет сейчас с вами?

- Ни то и ни другое, — помотал головой Алеша, — понимаете, его у меня вообще никогда не было, то есть был наверное, но это не человек… Я даже не знаю, кто он… Видите ли, святой отец, тогда в Кесареве люди из Антропоцентристской церкви проводили эксперимент по непорочному зачатию… Я понимаю, что это звучит кощунственно, но у них действительно тогда получилось! Без отцов появилось на свет целых двадцать ребят, и я один из них.

Услышав такое, Марк аж взмок от волнения. Сбывались его самые сладкие тайные мечты, то, о чем он не решался просить у Господа даже в молитвах! Но всеведущий Господь, конечно, прознал про его мысли и решил отличить своего недостойного слугу, послав ему на помощь этого божественного ребенка! Вот только… почему их оказалось двадцать? Бог ничего не делает зря, но как постичь его промысел?

Впрочем, источник всей необходимой информации был тут же под рукой. Алеша очень желал исповедаться и ничего не собирался скрывать. Рассказ его растянулся на добрую пару часов, поскольку епископ всячески старался выведать все новые и новые подробности. К концу алешиной исповеди Марк окончательно утвердился во мнении, что Господь зло подшутил над еретиками-антропоцентристами, использовав в своих целях их непомерную гордыню, выразившуюся в желании вырастить собственных богов. Он не только позволил им произвести на свет своего собственного посланника, но и разрешил самым разнообразным демонам обзавестись потомством тем же самым путем. В результате ничего не понявшие антропоцентристы мучаются сейчас с многочисленным дьявольским отродьем, а единственный истинный посланник в предопределенный час покинул их и пришел по назначению — к нему, к Марку! Да, это великая честь, но ведь и колоссальная ответственность! Но раз Господь возложил этот крест именно на него, значит, прочь сомнения, ему, Марку, его и нести. Он обязан помочь этому божественному ребенку выполнить его миссию на Земле, вот только в чем она заключается? Думай, Марк, думай! Отрок ничего не знает о своем предназначении, значит, помочь тебе тут ничем не может. До всего придется додумываться тебе самому. Мальчик говорил, что умеет снимать боль, полезное умение, но слишком незначительное, чтобы именно его считать миссией божественного посланца. А может, настоящие умения светлого отрока попросту еще не открылись? Он ведь сам говорил, что способности его кесаревских приятелей раскрывались постепенно и, как правило, после каких-то шокирующих потрясений. Не здесь ли ключ к разгадке? Можно попробовать… Главное, чтобы сам мальчик не воспротивился, но если он, Марк, прав в своих предположениях, и этого светлого отрока ведет провидение, то он и не должен будет отказаться…

- Я внимательно выслушал тебя, сын мой, — произнес, наконец, Марк, обращаясь к Алеше, — грехи твои невелики, и я охотно их тебе отпускаю. Но грехи твоих наставников и друзей огромны, ибо первые из них в гордыне своей возомнили, что могут сравняться с Богом, а вторые вольно или невольно стали инструментом вмешательства врага рода человеческого в людские дела! Их собственных усилий не хватит, чтобы искупить их грехи и избавить человечество от навлеченных ими божьих кар, да и не пойдут они на это в темноте своей, но ты, именно ты, единственный среди них безвинный, сможешь искупить их грехи, приняв их на себя и пострадав через это!

- Я согласен… — дрожащим голосом вымолвил Алеша, подняв на мужчину свои огромные голубые глаза. — А что я для этого должен делать?

- Терпеть! — коротко ответил Марк. — Все остальное мы сделаем сами.

Отведя облегчившего душу и решительно настроенного Алешу к себе домой, Марк принялся размышлять о деталях предстоящей церемонии. Вспомнив об испытаниях Христа, он решил, что мальчика следует подвергнуть публичному бичеванию. Тут будет и необходимый для пробуждения его способностей шок (да еще какой!), и пролитие крови агнца, то есть ритуальная жертва Богу, и огромное нравственное воздействие на всех членов общины, которым доведется при сем присутствовать. «И на крови этого агнца мы воздвигнем свою церковь, и силам Ада никогда ее не сокрушить!» — сказал он себе, отходя ко сну. Оставалось лишь поработать с непосредственными исполнителями предстоящей экзекуции, но это уж он провернет без особых хлопот.

На следующее утро епископ вызвал к себе отца Павла, традиционно руководившего всеми экзекуциями в общине, и двоих самых профессиональных экзекуторов, поведав им, какое счастье выпало общине, что Господь решил именно их руками избавить человечество от греха, направив к ним своего посланца.

- И этого посланца, — продолжил Марк, — мы должны будем подвергнуть бичеванию, дабы его пролитая кровь искупила грехи человечества.