Хранитель презрительно скривил губы.
– За кого вы меня держите, сударь?
Я развел руками.
– Не хотел вас задеть. Думал, возможно, за полсотни последних лет вы приобрели необходимый навык.
Хранитель не ответил, и я из Георгиевского зала ретировался.
– Как вам это понравилось? – осведомился я тем же вечером у княгини Ромодановской.
Мы неспешно фланировали по Невскому. Вернее, фланировала она, а я, как и подобает наставнику, держался в двух шагах по левую руку.
– Вы были великолепны, Валерьян Валерьянович. Особенно когда подменили тот бочонок в лото.
– Вы заметили? – изумился я.
– Я следила очень внимательно. Скажите, а вы не опасаетесь, что вас, так сказать, обнаружат?
Я укоризненно покачал головой. Людишки всё-таки скудоумны, даже самые лучшие из них. Не к вам, благородные господа, относится, а впрочем, к вам тоже. Ангела смерти видят лишь те, кому он предстает, а не любой, кому приспичит. Почему-то эту элементарную, в общем-то, истину людишкам удается усвоить с превеликим трудом, да и то далеко не всем.
– Будьте покойны, дорогая Кларисса, – уверил я свою спутницу. – Что-что, а конфиденциальность я гарантирую.
Она внезапно остановилась.
– Валерьян Валерьянович, зачем я вам?
Этого вопроса я ждал, в ее положении его задают все. Я мог бы ответить честно – что каждая завербованная душа зачисляется на мой счет и приближает меня к новой ступени. Что мне осточертела полевая работа, что пробиться наверх крайне нелегко, и поэтому… Я не стал говорить правду. Во-первых, потому что отвечать правдиво – моветон и редко когда бывает целесообразно. А во-вторых, потому что была еще одна причина, и тоже правдивая.
– Вы мне нравитесь, – не стал я эту причину скрывать. – Чертовски нравитесь.
– Вот как? Мне лестно. И что со мной станется, когда я умру?
– Я буду ходатайствовать о зачислении вас в штат. Вы наверняка догадываетесь, какие блага эта должность предоставляет.
Следующие десять минут мы шли молча. Моя Кларисса пыталась свыкнуться с новостью. Я не мешал. Одно дело, когда «чертовкой» тебя людишки зовут за глаза, и совсем другое, когда это звание соответствует сути вещей.
– Что ж, – нарушила наконец паузу Кларисса. – Я согласна.