— Не так. А вы, значит, можете писать обеими руками?
— Конечно, – подтвердила Нэйси. – Вот, вы странные вопросы задаете! А если в одну руку ранят – так что ж теперь, вообще не писать?.. А драться как?..
Подполковник усмехнулся и налил себе чаю.
— Логично, – все еще улыбаясь, сказал он. – И слышите ультразвук?
— А то. – Нэйси вгрызлась в сушку.
— И интуитивно чувствуете опасность?..
— А вы нет?..
— Кто как, – уклончиво ответил подполковник. – Ну, дела-а… не такое уж у нас плачевное будущее, как вы тут описываете, должен признать.
Я удивилась, но тут он дал понять, что это шутка, негромко рассмеявшись.
— Однако я ума не приложу, что же с вами теперь делать. – И я снова увидела эту морщинку у него на лбу.
— Вы же можете отправить нас обратно, – сказала Нэйси. – Только скажите нам, как отключить установку, а мы сами все сделаем.
— Ишь, какие шустрые, – улыбнулся Владлен Александрович. – А вы, Мария Викторовна, говорите, дети, дети. А они, между прочим, взрослее нас с вами. – И он принялся размешивать сахар в чашке.
— Вы утрируете, – сказала Маша. Явился ее коллега с неизменной чашкой. Он был одет в кожаные брюки и клетчатую рубашку, а причесаться так и забыл, поэтому русые волосы торчали в разные стороны, как стог сена.
— К вам можно? – уточнил он.
— Присоединяйтесь, – кивнул подполковник. Сережа, вместо этого, уселся на край стола, на котором стоял какой-то большой прибор, по-прежнему обеими руками держа кружку.
— Вот бы мне с вами, – сказал он и отхлебнул кофе.
— Он каждый раз так говорит, – пояснила Маша.
— А к вам часто приходят гости из будущего? – удивилась Нэйси, а Маша рассмеялась.
— Нет. Нечасто. Сказать по правде, вы первые.
Кондор