— А… – начал, было, Сережа, но она прервала его:
— А знакомых потом обсудим.
Кондор
Тихо плескалась вода. Нестерпимо лезли в нос ароматы канализации, а каждый шаг отдавался такой болью, что хотелось взвыть, бросить все к чертовой матери и вернуться к Лаэрри, к свежему воздуху и теплой уютной кровати. Староват я для таких приключений, это пришлось признать, и никуда от этого не деться. Даклер пыхтел как паровоз, бедняжка, но девчонку тащил, а Тележкин просто шел впереди, опустив руку с пистолетом. Не мог убрать в кобуру?.. Вот сейчас поскользнется и треснется, хорошо, если при этом в нас не выстрелит…
Центральный распределительный коллектор – настоящая роскошь. Это я моментально понял, как только мы прошли по мостику и свернули в узкий и скользкий коридорчик, где приходилось внимательно смотреть под ноги, балансировать руками и цепляться за стены. Стало жалко Даклера, но ненадолго – сам виноват.
Неожиданно Виктор остановился и тихо выматерился. Мы едва на него не налетели.
Впечатлительный какой, смотрите-ка. Можно подумать, трупов никогда не видел. Этот труп был одет в черную косоворотку с погонами, из дубленой кожи. Лицо уже кто-то съел, а ноги только начали. Покойник лежал у самого канала, и, пока мы стояли, из грязной воды быстро выметнулись щупальца, обвили его за пояс и утянули в воду. Мы увидели, как что-то большое и влажно поблескивающее вылезло на том берегу, откуда несколько секунд спустя донеслось бульканье и чавканье.
— Я так понимаю, здесь прошел наш отряд, – задыхаясь, проговорил Джереми. – Кажется, ему ногу расплющило, он по дороге умер…
— Оставь при себе свои истории! – вспылил Тележкин. – Потом мемуары напишешь.
— Да, я все-таки защищаю людей, интересная работа. А ты лучше не пиши. Вряд ли кому-то пригодится инструкция как бросать на произвол судьбы родных детей в количестве три штуки.
— Всю жизнь проторчал в Городе – и вдруг возомнил себя сен-сеем, Даклер?.. Да что ты, вообще, видел, кроме канализации и дна водочной бутылки?..
— Хватит! – рявкнул я. – Идиоты. Был бы здесь Дэннер, он бы сунул вам линейку, а я не буду – просто тресну обоих, чтобы успокоились. Так что, заткнулись и пошли дальше. Ясно?
Оба придурка уже набычились, и вряд ли на них произвели впечатление мои слова, но тут Майя как-то беспомощно застонала и обвисла. Драчуны моментально позабыли все свои разногласия и кинулись откачивать девчонку, а я уселся на пол, пытаясь отдышаться. Гверн покрутился немного, затем улегся рядышком. Кажется, он тоже устал.
Нэйси
Ладно, Аретейни меня не узнает, это я поняла. Но почему рвануло-то?
В довершение ко всем моим несчастьям, Алиса сидела рядом и шмыгала носом. Дурочка явно расстраивалась, что Дэннер на нее не посмотрел, а мне все это казалось бредовым сном, какие обычно бывают, когда высокая температура. Мало того, что Дэннер прошел мимо – ну, откуда ему тут взяться?! – так еще и Аретейни смотрит как на чужую. Она меня в упор не помнит – это совершенно ясно. Да что здесь происходит, черт побери?!
Подошел Владлен Александрович, уставший и хромающий, сел между нами на скамейку (вот, спасибо, теперь хоть подальше от Алисы с ее драмами) и обнял нас за плечи.
— Как вы, девочки? – спросил он. Голос прерывался от усталости. – Все в порядке?
— Ага, – ответила я. А чего нам сделается-то. – Товарищ подполковник, что делать-то будем? Вдруг там, в будущем, уже рвануло? А?..
Он провел рукой по лицу, будто снимал паутинку.