— А ты разбираешься? – удивилась Ласточка.
— Ты мне поможешь. – Хлопнула дверца шкафа – я перехватил чемоданчик с инструментом. – А если прочистить, оно заработает, Ярополк?
Компьютер немного помедлил – будто задумался.
— Весьма вероятно.
Низкий ему поклон, что хоть не стал высчитывать процент этой вероятности.
Снять крышку оказалось тяжело – приржавела напрочь. Мне казалось, что я сейчас ее отдеру вместе со всем двигательным отсеком, а Ярополк подбадривал нас армейскими анекдотами, которые я не понимал, зато понимала Ласточка. Она мерзла и дрожала, но смеялась и очень хотела мне помочь, а я ее отстранил. Чем помогать – когда крышка-то всего одна. Антикоррозийная жидкость шипела и вспенивалась, соприкасаясь с металлом и стекая вниз краснеющими струйками. От струек поднимался пар. Наконец, мне удалось добраться до нужного отсека.
Было очень интересно разглядеть вживую двигатель внутреннего сгорания, перебрать, потрогать. Я ведь до этого о таких машинах только в книжках читал, да иногда видел чертежи.
Поломка и, правда, оказалась совсем ерундовой – шланг забился неизвестно, откуда взявшимся, песком. Ярополк заверил, что понятия не имеет, как и когда такое могло произойти, а я промолчал о том, что признал в куче слепленных песчинок гнездо чернохвосток. Чернохвостки маленькие, и людей обычно боятся. Вот, из страха и нападают, как правило, первыми. Если такая малютка укусит – два часа будешь кино смотреть. Проблема в том, что мозги после укуса не восстанавливаются.
К счастью, сейчас весна, и чернохвостки, перезимовав, ушли. Гнездо было пустым и безопасным. Зато на движке можно было, наверное, картошку жарить, а шланг едва не разорвало.
Покончив с ремонтом и старательно отмывая руки в ближайшей луже, я и не заметил, как девочка подошла сзади. Очнулся только, услышав за спиной растерянное «Папа?..»
Мысленно сосчитав до трех, я заставил себя обернуться. Девочка стояла всего лишь в паре шагов от меня, и куталась в пушистую вязаную шаль, сонно моргая. Пока я соображал, что ответить, как объяснить, подоспела Аретейни и, к моему величайшему счастью, подхватила ребенка на руки.
— А ты чего вышла? – заговорила она. – Замерзнешь…
Девчонка вскинула голову, сжимая ее воротник, и, щурясь, неуверенно позвала:
— Мам?..
Аретейни осеклась и замолчала. Захлопала враз отяжелевшими ресницами.
— Я… – Голос срывался. – Я не…
— Совершенно верно! – Такой прыти я и сам от себя не ожидал. – Ты поспи еще, мы тебя к ужину разбудим. – И, не позволяя Ласточке заговорить и оспорить, перехватил у нее девочку. – Идем-ка, отдохнешь пару часиков.
— Ага, – согласилась девочка, сладко зевая и послушно закрывая глаза. Пробормотала сонно: – Только ты мне спой, ладно?.. А то я не усну…
Еще этого не хватало!.. Я растерялся, а Ласточка сделала страшные глаза и живо кивнула:
— Спой ребенку колыбельную!