Город посреди леса (рукописи, найденные в развалинах)

Мне еще ни разу не приходилось петь колыбельные. С трудом втиснувшись в люк с девочкой на руках, я завернул ее в подсунутый Ласточкой спальник и устроился рядышком. Девочка ухватила меня за руку, устраиваясь поудобнее.

— Тепло… – промурлыкала она. – Ты пой. – Черт побери, я не умею убаюкивать детей! Я ножи кидать умею… и еще кости ломать… и вообще, у меня с гуманитарными талантами напряженка…

Надо было срочно что-то делать, пока девочка не пробудилась окончательно и не вспомнила кровавую резню в собственном доме, и я поспешно запел первое, что пришло в голову:

Птицы поют в сосняке придорожном,

В ясное небо подолгу смотрю...

Жить на земле и не петь невозможно,

Это я точно тебе говорю…

Тут голос прервался, и я нерешительно обернулся на Ласточку, ища поддержки, но она только улыбнулась и показала большой палец. Тума-ан…

Надо друзей выбирать осторожно,

– обреченно затянул я, –

Но без опаски им сердце дарю.

Жить на земле без друзей невозможно,

Это я точно тебе говорю.

Сотни ночей я провел бы тревожно,

Лишь бы с любимою встретить зарю...

Жить на земле без любви невозможно,

Это я точно тебе говорю.

Счастье порой понимается ложно,

Все же нужны паруса кораблю...

Жить на земле без мечты невозможно,