— Хорошее лекарство, значит, – резюмировал Витька, закатывая штанину.
Подлечившись, компания, во главе с неизменно бодрым Гверном, направилась дальше по следу, а мы с Майей остались сидеть на скамейке. Сквер озаряло лишь тусклое аварийное освещение напряженно-оранжевого цвета, и было неуютно. Казалось, вот-вот кто-нибудь со спины подкрадется.
Полчаса мы играли в слова. Еще час резались в морской бой и крокодила. Следующие сорок минут рассказывали анекдоты и травили байки. Наконец, всенародные развлечения закончились, и мы загрустили окончательно.
— Что-то они долго, – озвучила общую мысль Майя.
— Да и мы задержались, – буркнул я. Болело все, и разговаривать не хотелось. И вообще, я до сих пор не взвыл исключительно благодаря пониженной чувствительности к боли. Дэннеру, например, с этим не повезло – у него болевой порог низкий. У меня и у Веррета высокий. Удивительно, до чего мы, люди, разные…
Откуда я все это знаю?.. На испытаниях в академии фиксируется.
И вдруг мы услышали чье-то шумное дыхание. И оно быстро приближалось.
— К нам идет тварь, – сообщил я девчонке и вытащил пистолет. – Не лезь на рожон, я сам. Поняла?
Она кивнула и подвинулась поближе. Испугалась. А несколько секунд спустя из оранжевой полутьмы вылетел… Гверн.
Пес тяжело дышал и, кажется, был ранен – густая шерсть поблескивала кровью. Он завертелся вокруг и звонко залаял, будто звал нас куда-то, заскулил, потянул меня зубами за штанину и снова залаял.
— Гверн! – ахнула Майя, тяжело поднимаясь. – Что случилось?! Тебя ранили? А где остальные?
— Так он тебе и сказал… – Я на силу сдержал ругательство. – Видишь, не останемся мы с тобой в стороне.
— Я не встану!.. – с ужасом проинформировала Майя, обняв пса за шею и глядя на меня широко распахнутыми глазами. – Я не смогу!
— А тебе и не надо, – в лучших традициях Дэннера огрызнулся я. – Сиди здесь.
Девчонка попыталась шагнуть, но скорчилась и застонала, обеими руками ухватившись за скамейку.
— Вы же меня не бросите тут?! – чуть не плача вопросила она.
— Обязательно брошу, – заверил я. – Ты мне только обуза…
— Нет! – окончательно запаниковала она, с трудом распрямляясь. И прибавила совсем по-детски жалобно:
— Ну, пожа-алуйста…
Пес гавкнул так, что в ушах зазвенело. Он был нетерпелив и настойчив. И настроен весьма решительно.