Но вариант, где Даклер, Тележкин, Лаура, Джанджи и Артур окажутся дружно залипшими в огромной паутине… Нет, даже в голову ни разу не пришло.
— Товарищ полковник, разрешите доложить! – при виде нас бодренько отчеканил Джереми. Я даже рот раскрыл.
— Ну… э… а… докладывай, в общем.
— Задание выполнено!
— Что?!
Гверн прыгал в дальнем углу и звонко лаял.
— Задание выполнено, – повторил Даклер. Я оглядел паутину. Белесые канаты тянулись во все стороны, от начала и до конца зала, цепляясь за стены, пол, мебель и высокий сводчатый потолок. Подойдя ближе, я посветил фонарем мимо Витькиного сапога (он оказался на уровне моих глаз) вглубь помещения. Отсюда амфитеатром поднимались скамьи, изгибались полукругом, следуя вычурной планировке. Паутина терялась в темноте вместе с рядами скамей.
— И что с вами делать? – проворчал я, отступая на шаг. – Где Казимир?
— В углу, – ответил Джанджи. – Его не видно.
— Казимир! – позвал я, осторожно приблизившись. Тут меня опять замутило, причем, уже не от запахов. Молодой человек был замотан паутиной как куколка – того и гляди, крылышки выпустит. С невольным стоном опустившись на пол и переждав вспышку боли, я принялся исследовать композицию. В глазах темнело, и фонарь не спасал, да, в довершение ко всему, Гверн крутился и всячески мешался. Руки тряслись так, что я, примерившись, было, к началу паутинных «пеленок» испугался заодно вскрыть несчастному глотку. Казимир казался бледнее обычного – если такое, вообще, возможно.
— Как бы вас всех вытащить… – вслух задумался я – и тут позади послышался самый неожиданный в такой дикой обстановке звук.
Это был стук женских каблуков.
Я стоял на коленях, повернуться мешали раны, а датчик испуганно запиликал. Тварь?..
Чья-то рука, опустившись сверху, нежно провела по щеке.
— И кто это к нам тут пожаловал? – проворковал женский голосок. Затем вторая рука молниеносным движением сорвала датчик с пояса и швырнула оземь – он разлетелся вдребезги, и сделалось тихо.
Стоп, твари не слышат ультразвук! Тогда… что же это такая за тварь?..
Терпкий запах духов перебил застойную вонь разложения, рука поползла вниз по груди, я попытался развернуться – не вышло.
— Ай-ай-ай, – сладенько зашептала тварь, – больно, да? Ну, это ненадолго, это быва-ает…
— Ты кто такая? – спросил я. Тварь топнула изящной ножкой в лаковой туфельке.
— Фи, какой ты зануда! А я думала, что ты интересный…