– И я, и мои воины, вождь!
– Помните – вода холодна.
Гот презрительно сплюнул:
– Она холодна лишь для неженок-римлян!
– Хорошо. Раздевайтесь и берите ножи. Да, секира вам тоже понадобится.
– Я повешу ее на петле, через спину.
– Тогда ждем знака.
Все разом оглянулись назад, посмотрев на кривую сосну, зацепившуюся узловатыми корнями за песчаный склон. Пока все было спокойно – ни одна веточка не шевелилась.
– Ждем, – тихо сказал князь.
– Ой, смотрите! – Хукбольд распахнул глаза. – Дернулась ветка! Качнулась.
– Знак!
– Пловцы – вперед, – махнул рукой Радомир. – Остальные – за мною.
– Иксая ждем, княже?
– Нет, добежит сам. От сосны до реки не так уж и много.
Не поднимая брызг, готы бросились в холодную воду, поплыли бесшумно, словно рыбы. Прищурившись, хевдинг смотрел им вслед. Враги оставили у ладей лишь по паре гребцов – присматривать.
Готы вынырнули из воды, словно призраки, сверкая мокрыми от воды плечами – бедолаги-гребцы даже не пикнули, двое сразу же повалились в воду с перерезанными горлами, третьего один из готов – Фрез – ударил ножом в живот, четвертый бросился было бежать – Хукбольд достал его секирой. И тотчас же принялся рубить днища вражьих ладей, сначала одну, потом – другую. Любо-дорого было взглянуть – только щепки летели!
На берегу всполошились, бросились было к ладьям… и тут же нарвались на стрелы! Да и не так уж много там, за камнем, оставалось врагов. И те никак не ожидали внезапной угрозы с тыла!
А она появилась! Выхватив мечи, воины Радомира быстро преодолели отмель. Завязалось сражение, и силы были примерно равными – полдюжина на дюжину.
Жаль, Скорька с Миуссом уже больше могли подмогнуть стрелами – сражающиеся быстро смешались в кучу. Как водится при столь малом количестве людей, а иногда и при гораздо большем завязавшийся скоротечный бой сразу же раздробился на отдельные поединки. На Рада налетели сразу двое… точнее, это он на них налетел, особо не разбирая. Ударил мечом одного, другого – и вот уже бился с обоими, стараясь устроить так, чтобы вражины друг другу мешали.
Один был высок, седоус, опытен, второй – совсем еще мальчишка, с круглым, верно, еще не знавшим бритвы, лицом и восторженно распахнутыми глазами. Седоусый – в галльской короткой кольчужице, в высоком, щедро украшенном красной эмалью и петушиными перьями шлеме, с длинным мечом, сверкающим ищущим крови жалом. На ногах – браки, да крепкие кожаные башмаки. И щит. Овальный галльский щит, обтянутый крепкой воловьей кожей. Молодой вооружен иначе, на римский манер: пластинчатый – лорика сегментата – доспех, римский открытый шлем-каска, короткая туника, голые коленки, высокие легионерские сапоги – калиги – с открытыми пальцами.