– Ну… за нас! – улыбнулся хевдинг.
– Покои херцога в…
– Знаю! В левом крыле.
По всему дворцу слонялись пьяные слуги. По понятиям варваров, пир – он на то и пир, чтоб не было ни одного трезвого человека, даже самого распоследнего раба. Вот и Рад прикинулся пьяным… впрочем, никто на него и внимания не обращал – и слева и справа от атриума во множестве слонялись упившиеся херцоги, эрлы…
А вот в центральных покоях было как-то подозрительно тихо и пусто. Хотя нет… Слышалась приглушенная музыка.
На музыку Рад и пошел, в любую секунду готовый заорать песни и даже пасть на пол, подобно горькому пьянице. Не пришлось… Кругом никого не было, лишь по стенам тускло горели светильники.
Чу! За спиной послышались чьи-то шаги.
– Господин…
– Давай сюда свое блюдо! – завидев несущего яства слугу, пьяно ухмыльнулся хевдинг. – Я сам отнесу повелителю… тем более – он меня звал. Он всех херцогов звал!
– Да, господин, звал… Но удобно ли будет…
– Удобно, удобно. Давай! Да, и пойди принеси вина, да побольше.
Рад вошел в покои с серебряным блюдом в руках и яростью в сердце. Вскользь глянул на музыкантов, на стоявших у тяжелых зеленых штор, за которыми, судя по всему, и находилась опочивальня, воинов – невозмутимых глыб с узорчатыми секирами на плечах.
Эти-то уж точно никого не пропустят, можно даже не сомневаться.
– Какой странный слуга, – кто-то произнес по-латыни в углу.
– Это не слуга, мой друид. Похоже, он один из тех варварских вождей, что Аттила-рэкс решил позвать к себе, дабы предаться кутежу на всю ночь.
– А как же невеста?
– Невеста невестой, о, мой друид. Куда она денется? А отказаться от пьянства в компании достойных людей вовсе не в обычаях варваров.
– Я вижу, ты хорошо знаешь их обычаи, любезный Оллам Гийот.
Радомир еще не сообразил, что делать, как вдруг из опочивальни послышался какой-то шум… затем – слабый крик. Занавеси раздвинулись… и на пороге возникла Хильда – красивая, как никогда. Ее окровавленное белое платье было разорвано на груди, темно-голубые, как два океана, глаза пылали гневом, а в руках дрожал узкий кинжал, обагренный кровью.
– Прочь! – оттолкнув слугу, девушка выбежала из комнаты.