– Но у тебя тоже светлые волосы!
– Я мужчина, к тому же слегка небрит и несколько, если так можно выразиться, потрепан. То, что нужно.
– Кому нужно-то?
– Все, друзья мои! Закрываем дискуссионный клуб. Надеюсь, Валерий еще не забыл своего дружка актера… Вон там, за деревьями, ждите. Да не вздумайте шуметь!
– Ага! Сейчас будем хором петь хвалебные песни.
Ну, Алезия, ну, язва! Снова уела. Вот, блин, нашел себе подругу…
– Ладно, сидите… Постой. Милая, дай-ка сюда плащ.
– Но он женский!
– Какая разница? Мне только голову слегка прикрыть…
– Держи, милый, пользуйся. Может, мне и тунику снять?
– Пока, я думаю, обойдемся.
Кариоликс хмыкнул и рассмеялся.
– Знаешь, Алезия… Я как-то раньше думал, что ты простая наложница.
– Ну, идите вы уже!
Дождавшись, когда двое других спрячутся, Виталий накинул на голову край плаща и решительно забарабанил в дверь, припоминая все того же Вергилия, коего когда-то читал на капустниках. Причем не только на русском, но и в оригинале – выпендривался, стремясь произвести впечатление на одну молодую и привлекательную особу, которая потом чуть было не стала его женой, но далее…
– Какой там пес среди ночи куролесит? – минут через двадцать упорного стука нелюбезно осведомились из-за двери.
– Не пес, а славный актер и поэт! Отворяй, кабатчик!
– Сам ты кабатчик… Поэт, говоришь? А может, разбойник, вор ночной, откуда я знаю?
– Так слушай, я тебе стихи почитаю!
Как учил Эней, дай ему боги здоровья, Беторикс принял театральную позу – вдруг привратник посматривает в щель и отличается острым зрением? Луна-то сверкает, зараза, как случайная пятерка по физкультуре в потрепанном дневнике двоечника.