– Она же разрушена! Чего тебе там нужно?
– Один мой друг когда-то там кое-что спрятал.
– Римские золотые монеты?! Понимаю… – Алезия усмехнулась. – Только не очень-то удобное ты выбрал время.
– Я сейчас не стану их забирать, просто хочу убедиться, что они на месте, перепрятать получше. Другого шанса может не выпасть, а ведь ходят тут всякие – то римляне, то галлы…
– Если мы больше сюда не попадем, то какая тебе разница, хорошо они будут спрятаны или плохо? Ты ведь все равно не сможешь их забрать!
– Глупая ты женщина! – с нежностью сказал Беторикс. – Хорошо спрятанным золотом хозяин сможет воспользоваться на том свете. А плохо спрятанного золота я не увижу ни в этой жизни, ни в той. Поняла теперь?
– У вас такие обычаи? Все-таки ты германец!
– Так ты поможешь мне?
– Помогу… – вздохнув, тихо промолвила девушка. – Но хочу, чтобы ты знал: я теперь очень опасная спутница.
– Я тоже не погулять вышел, – Беторикс ласково погладил возлюбленную по плечу.
– Что надо делать? Наверняка ты уже все продумал.
Некоторое время Алезия слушала молча, потом воскликнула:
– Бедный мальчик! Я про часового. А в целом замечательно придумано. Никогда в жизни я так не веселилась, как с тобой! И все же чувствую, ты чужой. Не только мне – всем галлам. Да и римлянам. Ты какой-то совсем не такой, как мы. Ты думаешь и воспринимаешь мир совершенно иначе, у тебя в голове все перевернуто, будто ты пришел с того света, если не откуда-то дальше… Тсс!!! Идет кто-то!
– Наверное, часового меняют, нашего страдальца.
Снаружи послышался приглушенный смех, перешедший в откровенный гогот.
– Калидр, эй! Как там тебе стоится?
– Да идите вы…
– …в овечью задницу! – вспомнив римлян, смачным шепотом дополнил Виталий.
– Калидр, а Калидр, – продолжали хмыри у шатра: видать, очень им нравилось дразнить часового. – Ну, что они там делают? Расскажи нам, а то мы не слышали.
– А еще лучше, покажи.