– Вовремя ты явился! – Пленница наконец пришла в себя. – Может, все-таки для начала меня отвяжешь?
Перерезав путы кинжалом, Беторикс подхватил девушку на руки и, спустившись с лодки в воду, перебрался на выступ. Улыбнулся:
– Вот видишь, даже ноги не замочила!
– Лучше поищи мне что-нибудь прикрыться.
– Не знаю, не знаю, стоит ли такой красавице стесняться восхищенных взглядов?
– Ты дурак? – устало отозвалась Алезия. – Холодно здесь, я сейчас дуба дам!
– И правда, дурак, – покладисто согласился Беторикс и стащил плащ с валявшегося рядом трупа – Это подойдет? Смотри только не заляпайся кровью, милая.
Хитро прищурившись, Алезия погрозила пальцем:
– Кровь врага – что может быть лучше? Иди обними меня, я хочу погреться.
Дыхание смерти висело в воздухе, испускаемое гроздьями мертвых голов. Кругом валялись тела, в нос било приторным запахом крови. А может, Алезии все это нравилось? Смерть врагов – что может быть лучше?
– Думаю, мы можем идти. – Беторикс помахал десятнику. – После небольшой разведки.
– Я уже отправил своих людей. – Подойдя ближе, Амбриконум благоговейно преклонил колени. – О моя госпожа, дева мандубиев, я вижу изображение священного журавля на твоем животе!
Но Алезия не спешила плотнее запахнуть плащ, задумавшись о чем-то, и выражение на ее лице было странное: некая просветленная печаль с оттенком радостного ожидания. Тевтонский Лев снова прижал подругу к себе:
– Ты что хмуришься, милая? Все уже закончилось, теперь все будет хорошо.
– Ты прав, любимый! – Алезия грустно тряхнула головой. – Для меня и в самом деле все кончилось. Вся земная жизнь.
– Ой-ой-ой! – Столь кислое настроение не вызвало одобрения бывшего гладиатора. – Ты что это мелешь, родная? А ну-ка, возьми себя в руки, выругайся как следует, можешь даже пнуть какой-нибудь труп…
– Видишь тот серп, что выпал из руки друида? – словно заколдованная, негромко произнесла дева. – Подними.
– Хорошо, сейчас.
Тевтонский Лев поспешно исполнил просьбу, больше похожую на приказ: уж больно повелительным тоном она была произнесена. Серп оказался позолоченным, но с лезвием из настоящей закаленной стали. Уж точно не для колосьев предназначенный – это было орудие ритуальных убийств. Зачем он ей понадобился? Резать тут вроде больше некого…
– Пойдем! – Алезия поднялась на ноги, и воины попадали на колени рядом с десятником. – Серп возьми.