– Эллин из Массилии… что ж – тоже ничего. То-то я и смотрю – у тебя акцент какой-то странный.
Оп! Глазки-стрелочки – пильк-пильк! Беторикс быстренько приосанился – павлин! Чистый павлин в брачный период.
– Пусть твой хозяин зайдет в каупону «Афинский шик». Она там, на углу, он увидит. Там, в каупоне, и поговорим. На улице все ж таки неприлично.
Они уселись вдвоем, на террасе, выходящей в небольшой садик. Вишни, яблони, смородина-малина – последние еще дикие, кислые, впрочем, ягод еще не было, но при взгляде на смородиновый куст молодой человек почему-то скривился.
– О, конечно, для эллина тут все так доморощенно! – не преминула заметить Лесбия, и Беторикс даже не понял – издевается ли она или говорит серьезно.
А черт ее знает! По глазам и не поймешь.
Конечно, Лесбия была женщиной красивой, пышнотелой, грудастой, хоть сейчас на обложку «Плейбоя», однако в планы гладиатора продолжительное знакомство вовсе не входило, скорее наоборот: узнать бы, что надо, да поскорей сваливать – дела делать. А потому, молодой человек сразу взял быка за рога… вернее сказать – корову:
– Мой корабль, увы, отчаливает уже через день, а я еще не нашел своего старого должника.
– Ого, грек! У тебя здесь есть должники?
– Конечно. Не знаю, как и сказать, один политик… который, возможно, очень скоро будет избран консулом.
– И что, у такого человека нет денег отдать долги?
– Деньги-то наверняка есть. Нет желания.
Лесбия неожиданно расхохоталась:
– Тогда тебе не повезло, эллин! Вряд ли ты сумеешь выбить из римского политика долг. Это особая порода людей – сволочь на сволочи, и к должностям они рвутся исключительно с целью нажиться. Наворовать, обтяпать свои делишки, набить жирное брюхо, да так, чтоб потом, как они любят говорить – «содержать свои семьи». То есть – откупиться дорогими подарками от старых дур – женушек, содержать завистливых и похотливых любовниц, завести – опять же, для похоти и хвастовства – развратных мальчиков, выкормить за чужой счет своих жадных воронят-чадушек, пристроить на необременительные посты где, опять же, можно неплохо нажиться… Что ты так смотришь, грек?
– Я думал, политик в первую голову о благе народном должен печься, – с самым дурацким видом изрек Галльский Вепрь.
Лесбия снова расхохоталась, отбросив весь свой манерный тон. Какое там «в греческом зале, в греческом зале, ах Аполлон, ах, Аполлон»! Беседа быстро скатилась к живому и меткому простонародному говору.
– Слышь, грек! У вас в Массилии что, все такие дурни?
– Почему дурни?
– Да так… Ну и сказанул – о благе народном! Где политики, а где – народное благо! Вещи, как говорят философы, совершенно меж собой не стыкующиеся – полный диссонанс!
– Да как же так?! – стараясь не выйти из образа, Беторикс взмахнул руками, едва не расплескав вино. – А братья Гракхи как же? Они ж тоже политики, так?