Уложив отключившегося друида на ложе, Беторикс набросил на женушку белый плащ и тихонько постучал в дверь.
Тут же скрипнул засов.
– Быстро вы…
Снова лестница… подземелье… и вот наконец глоток свежего воздуха!
Выбрались. И стражник куда-то исчез. Верно, он за ними и не спускался – поленился просто.
Теперь – спешить! Гарданий скоро придет в себя. И что тогда? Объявят погоню? О нет, вряд ли. Скорее, свалят по-тихому вместе с нерадивым стражником.
В небе тускло светила луна, под ногами чавкала грязь…
– Осторожней милая, не упади… Давай руку…
Тусклое осеннее солнце било сквозь прорехи крыши прямо в глаза, требовательно и сурово. Мол, хватит спать, вставайте, пора!
Ничего и не пора, – потянувшись, ответила солнышку Алезия.
Потом улыбнулась, погладила по груди спящего рядом мужа. – Эй, соня. Солнце уже высоко.
– Вижу, что высоко, – натянув на себя плащ, расслабленно буркнул Беторикс.
– Сегодня опять будем день-деньской торчать в эргастуле? – девушка прищурила темно-голубые глаза и лукаво улыбнулась. – Не надоело, а?
– С тобой – нет! – зашуршав соломой, молодой человек снова потянул на себя плащ.
– Зря мы тут торчим, – усевшись, голая Алезия обняла себя руками за плечи. – Правы Кари и Летагон – надо пробираться к сенонам. Раз там уже все наши… тот же Камунориг. Даже благородный юноша Вергобрадиг – ты его, верно, помнишь. Амбакты Аркалиса схватили нас вместе, но парня потом продали римлянам. Точнее – обменяли, на обещание Цезаря обойти стороной Илексы. Кстати, благородный Вергобрадиг, говорят, по пути бежал. Сеноны отбили – так Амбриконум сказал. Ему, верно, можно доверять.
– Почему же нет?
С Амбриконумом, доверенным человеком вечно хмурого вельможи Камунорига, путники встретились почти сразу после побега Алезии. Точнее, с ним встретился Веснушка – все у того же дуба с алым лотосом на сколе коры.
Амбриконум и рассказал все. О Верцингеториксе, после ухода Цезаря пошедшем на поводу у знати и, по сути, предавшем своих самых верных людей. О Камунориге, вынужденном бежать к сено-нам… о том, что к ним многие ушли – тот же Вергобрадиг, юный и злой на язык эдуйский вельможа.
Что ж, сеноны – не самый плохой вариант. Ни эдуи, ни арверны, сами по себе. Ближе, конечно, к эдуям, но…
– Ты зачем стащил с меня плащ? Мне холодно!